Логово Зверя - 2
Шрифт:
– Она сейчас придет, чего волноваться, - сказал Серафим, озадаченный поведением начальника экспедиции.– Позвать? Могу и сходить, если тебе невтерпеж.
– Не надо.– Илья подержал ладони над костром еще немного и налил из котелка себе в кружку ароматного чаю. Все молча смотрели, как он это делает: не торопясь, основательно, сосредоточенно.
– Ты уже никуда не спешишь?– не выдержал Серафим.
Гнедич тоже смотрел на Илью внимательно, с беспокойством в глазах, но молчал. Только Владислава понимала своего друга и смотрела на него иначе, с заботливой нежностью и верой.
–
– Кого ты имеешь в виду?
– Часов в семь мы с Владиславой попробуем поискать помощников в деревне, - не ответил на вопрос Тымко Илья, - а вы начнете работать в подземелье. Вернемся - присоединимся к вам.
– Дед не подсказал, где надо искать Валерию?– с любопытством поинтересовался Юрий Дмитриевич.
– Подсказал.
– Давай не темни, говори, - рассердился Тымко.– Не тяни кота за хвост.
Илья допил чай, чувствуя, как по телу разливается волна приятного тепла, глянул на ждущих ответа товарищей.
– Она в храме.
Ответом ему было изумленное молчание, затем фонтан красноречия Серафима, смысл которого сводился к сакраментальному вопросу: откуда ты знаешь?
– Правда, что это тебе сказал дедушка?– тихо спросила Владислава. Илья кивнул.
– Тогда Валерия Никитична действительно находится в храме. Дедушка никогда не говорит того, чего не знает.
– Дед-всевед, - фыркнул Серафим.– Как он может знать то, свидетелем чего не был? Но допустим, что он прав. Где стоит этот хренов храм? Где вы будете его искать? А Грома кто выручать будет - Пушкин? Может, он уже тоже сидит в храме?
Илья промолчал, не желая раньше времени раскрывать тайну исчезновения Антона. Сам того не ведая, Серафим угадал ситуацию, но Анжелика этого не должна была знать. Ее следовало держать в неведении относительно планов Пашина до последнего момента, чтобы она не смогла предупредить тех, на кого работала.
Илья вздохнул. Было противно и тягостно думать о том, что придется и дальше вести себя с Анжеликой так, будто ничего не случилось. Не помогало даже понимание всей подоплеки происшедшего: Анжелика, по сути, была ни в чем не виновата, ее нашли и запрограммировали слуги Морока вопреки желанию и воле.
– Ложитесь спать, - сказал Илья непререкаемым тоном.– Я подежурю до утра.
– В три часа ночи я тебя сменю, - заявил Гнедич, направляясь к палаткам, и в этот момент Илья почувствовал "электрическое" шевеление амулета на груди, глянул на Владиславу и по ее беспокойному взгляду понял, что к лагерю приближаются чужие люди.
"Лодки!" - осенила его догадка. Илья поманил Юрия Дмитриевича пальцем, сказал вполголоса, ворочая угли костра веткой:
– Возьмите карабин, инфраочки, звуковой сканер и лесом обойдите поляну. Выйдите к берегу и ждите.
Гнедич достаточно времени проработал в службе безопасности, чтобы оценить обстановку правильно, поэтому вопросы задавать не стал и отреагировал, как надо. Широко зевнул, потянулся и побрел к палаткам, громко проговорив:
– Разбудите меня, когда придет время дежурить. Тымко, не поняв, что происходит, хотел было, как всегда, бурно прояснить ситуацию, но Илья его опередил:
–
Серафим понимающе оскалился, до него дошло, что начинается какая-то боевая игра. Он несколько раз позвал Анжелику, потом взял карабин под мышку и направился к лесу, ворча под нос угрозы в адрес неосторожных врачей. Илья проводил его взглядом, вылил из ведра остатки воды и подал Владиславе.
– Иди к лодкам, не торопись. Набери воды и возвращайся. От костра не отходи, что бы ни происходило. Поняла?
Девушка кивнула, сжимая кулачки и отвечая на взгляд Ильи храбрым взглядом. Он не удержался и поцеловал ее в губы, с дрожью в душе понимая, как она ему дорога. Владислава улыбнулась, взяла ведро и, напевая что-то под нос, зашагала к берегу озера. Илья дождался, пока она скроется за кустами на спуске к отмели, пересек поляну следом за Серафимом, но далеко углубляться в лес не стал, вошел в состояние боевой _пустоты_ и неслышимой тенью метнулся в обход поляны, к берегу озера, чтобы подойти к лодкам с другой стороны.
Он успел застать Владиславу, прекрасно игравшую роль беззаботной девчонки, посланной за водой, на берегу, прячась за кустарником, бесшумно приблизился к песчаной косе, на которой лежали лодки, и замер, обращаясь в слух. Надо было снять моторы, пришла здравая мысль, потом все мысли отступили, и Пашин стал частью тишины, частью природы, ощущая каждый ее вздох, каждое живое шевеление, каждый звук.
Владислава ушла, сгибаясь под тяжестью ведра с водой, уселась у костра на стопку хвороста и притихла. В лесу ворочался Серафим, изредка подавая голос, но вскоре замолчал. Гнедича нигде не было видно и слышно, однако Илья был уверен, что подполковник уже вышел на исходную позицию и теперь сидит в засаде на берегу и ждет, вооруженный электронной техникой. И вот через несколько минут Илья услышал на озере тихий, на грани слышимости, плеск. Еще через минуту стало ясно, что плывут четверо, выставив над водой только головы.
Они не сразу вышли из воды на берег, долго высматривая лодки, тростник, заросли ольхи слева от лодок, где должен был находиться Гнедич, пока не получили сигнал: из леса за поляной ухнул филин, затем там началась возня, затрещал валежник, что-то с шумом рухнуло на землю, раздался сдавленный крик и выстрел. Илья понял, что не зря послал Серафима искать Анжелику, инструктор был опытным бойцом и толк в засадах знал. Те, кто хотел напасть на лагерь со стороны леса и отвлечь защитников экспедиции от берега, нарвались на Тымко и получили отпор.
Пловцы тем временем начали приближаться к лодкам, вооруженные суковатыми дубинками, и Пашин с удивлением обнаружил, что плыли они одетыми. Цвета одежды, естественно, увидеть было невозможно, однако не оставалось сомнений, что на пловцах надеты плотные рубахи, штаны, сапоги и фуфайки.
Они подкрались к лодкам, прислушиваясь к шуму в лагере: к звукам борьбы добавилось звериное рычание и вой, чьи-то крики, плачущий женский голос, - подняли свои дубинки, и в то же мгновение из-за кустов в тридцати шагах от лодок раздался выстрел из помпового ружья. Юрий Дмитриевич разобрался в ситуации и открыл огонь в самый нужный момент.