Локи. Дилогия
Шрифт:
– Потом они нашли запись инициирующего сигнала у себя, догадались связаться с экспертами, работавшими на первой Фуджейре… - подхватил я. – …и пришли к выводу, что взрывное устройство на базе боеголовки росского производства было доставлено на спецобъект «Алиф-7» заблаговременно. На корабле под мощной «шапкой». А значит, могло быть подорвано с помощью блока МС-связи.
– И пусть фрагментов этого самого блока обнаружить не удалось, весь личный состав подразделения «Сполох» объявлен личными врагами шейха Джаббара ибн Саида аль-Хазраджи… - добавила Ульяна и расплылась в хищной улыбке: – В общем, теперь наши головы оцениваются в сто миллионов дирхамов каждая, а твоя – аж в полмиллиарда…
…Все оставшееся время сближения
– Ну что, теперь полегчало?
– Ульян, наша жизнь настолько непредсказуема, что я предпочитаю перестраховываться! – твердо сказал я.
– Великолепный принцип! – как-то уж очень довольно отметила она, «подогрела» мой скаф до двадцати пяти градусов по Цельсию и разблокировала внутренний люк. А когда я переступил через комингс… вцепилась в рукав и потащила к себе в каюту: - Мало ли, что нас ждет на Рубеже. А давить в себе желание я уже не в состоянии!
– Интересно, куда делась та скромница, которая прятала взгляд после первой ночи? – осторожно пошутил я после того, как услышал за собой щелчок блокируемой двери. И получил абсолютно исчерпывающий ответ:
– Распробовала вкус мести и сбросила с плеч весь тот груз, который мешал наслаждаться настоящим. Так что получит удовольствие сейчас, потом как-нибудь дотерпит до дому, и дорвется до тебя вместе с остальными девчонками!
Взгляд, пьяный от предвкушения, характерная хрипотца в голосе, знакомый румянец на лице и шее, вздымающаяся грудь и дрожь в руках, срывающих с меня скаф, однозначно свидетельствовали о том, что это заявление не просто слова, и я почувствовал, что меня отпускает. Поэтому потянулся навстречу губкам, искусанным в мечтах обо мне, стянул с Ульяны комбез и нижнее белье, попятился в сторону душевой кабинки, но споткнулся о собственный скаф и грохнулся на пол. А через мгновение понял, что уже не встану – скромница, действительно прятавшая взгляд после нашей первой и единственной ночи, не собиралась тратить время даже на прелюдии!
Боевой коктейль, принятый на своем «Шершне», не позволил потерять голову, поэтому я позволил Телепневой себя оседлать, дотронулся губами до требовательно подставленной груди и не поверил собственным ощущениям, почувствовав, что этот поцелуй вознес девушку на пик удовольствия! Впрочем, тормозить не стал, и следующие минут сорок пять, можно сказать, играл вторым номером, воплощая в реальность желания Ульяны. Кроме того, частью сознания вынужденно анализировал изменения в ее поведении. Почему вынужденно? Да потому, что та девушка, с которой я занимался любовью неделю тому назад, и эта, сегодняшняя, вели себя абсолютно по-разному! Та, прошлая, была живым воплощением робости, поэтому предпочитала следовать, а не вести; терялась в ощущениях после каждого сделанного шага; боялась поверить в то, что «все это по-настоящему» и не с кем-нибудь, а с нею-любимой; дарила, а не брала и, что самое главное, очень четко ощущала некие границы допустимого. Ну, а эта, нынешняя, была самим Желанием – вела нас обоих, причем не «шагом», а чуть ли не «бегом»; наслаждалась каждой гранью получаемого удовольствия; брала так же истово, как и отдавала; не стеснялась
Последнее, каюсь, и льстило, и грело душу: да, за те месяцы, которые прошли с момента принятия решения не смотреть на сторону, я ни разу не жалел о прежней «вольной» жизни. Но «победа» над взрослой, состоявшейся и чертовски интересной личностью и все то, что эта личность в порыве страсти шептала, глядя мне в глаза, кружили голову и заставляли гордиться собой. Видимо, поэтому я вспомнил о том, что нас ждет семья, уже после того, как Ведьма дошла до очередного пика, обессиленно рухнула на постель и с трудом описала свое состояние:
– Хочу еще… но нет сил… даже дышать… Так что… потерплю до дома…
– Долететь-то сможешь? – насмешливо поинтересовался я, любуясь тренированных спинкой, покрытой крошечными капельками пота, ямочками Венеры на чуть широковатой пояснице и восхитительной задницей. – Или выключишься, как только я выйду из каюты?
– Не, не выключусь: побалдею еще минутку… потом приму боевой коктейль… затащу тебя в душевую кабинку… попрошу себя помыть… получу еще море удовольствия… провожу до шлюза и поднимусь в рубку…
– Серьезные у тебя планы! – улыбнулся я и легонечко шлепнул по упругой ягодице. Зря: Ульяну очень знакомо затрясло, затем ее ножки призывно раздвинулись, а с губ сорвалось хриплое «Я-а-ар…»
Не скажу, что удержаться было легко, но я справился. В смысле, с очередной вспышкой желания, обозвал Телепневу маньячкой и встал с кровати. От греха подальше. А через четверть часа, ввалившись в шлюз, все-таки поинтересовался, как там Филька.
– Честно говоря, не знаю… - не задумавшись ни на мгновение, ответила Ведьма. – Он высококлассный профи. Отработал боевую задачу по скрытной выгрузке, маскировке и активации «подарка» на тысячу баллов из тысячи возможных. А еще он надежный, спокойный и очень толковый. Однако я ощущаю его чужим. Поэтому заставляла себя спускаться в трюм на завтрак, обед и ужин…
…Три часа полета до границы зоны покрытия планетарной Сети Рубежа я проторчал в каюте у Зуба – на пару с ним предельно добросовестно анализировал наиболее возможные последствия нашего рейда. Картинка, которая у нас получалась, не радовала от слова «совсем» сразу по нескольким серьезнейшим причинам.
Во-первых, из-за смерти шейха Рашида ибн Джаббара аль-Хазраджи. Да, этот урод входил в двадцатку самых активных и последовательных покупателей живого товара во всем Халифате, и чисто теоретически его уничтожение можно было назвать очередным успехом порубежников. Однако на практике я бы предпочел обойтись без этого сомнительного счастья. Ведь шейх Рашид являлся вторым человеком в арабской части системы, не афишируемым, но вполне реальным руководителем Фуджейрского управления ДГБ Халифата и одним из одиознейших лидеров радикального крыла арабских реваншистов. Таким образом, его смерть от наших рук обещала конфронтацию с родом аль-Хазраджи, с не самой слабой спецслужбой Галактического Союза и с многомиллионным движением фанатиков. Вернее, с их руководством, привыкшим использовать слепую веру своих последователей в любых, даже самых безумных, целях.
Во-вторых, здорово действовала на нервы возможная реакция Новой Америки: если этот «оплот демократии» в паре со своим вечным сателлитом Объединенной Европой умудрялся использовать для информационных и экономических войн любые, даже самые надуманные предлоги, то в факт гибели целого вице-адмирала от рук сотрудников спецподразделения Империи Росс, да еще и на территории «мирного государства», должен был вцепиться руками и ногами. Что не могло не сказаться на отношении ко мне Романова и членов Императорского Совета: Большие Проблемы, созданные мною для государства, должны были перевесить все предыдущие заслуги и поставить под сомнение смысл существования подразделения «Сполох»!