Локки 6. Потомок бога
Шрифт:
Воздух разорвали боевые крики людей и рычание хаоситов.
Зверолюды сражались с яростью и ненавистью работорговцев, на которых напали рабы. Да, да! И в этом нет ничего удивительного. Зверолюды чувствовали себя высшей расой. Каждый из них был уверен, что обычные люди нужны лишь для того, чтобы служить им. Ведь человечки слабее их, менее рослые и мускулистые.
Хаоситы ощущали себя котами, на которых напали мыши. Потому-то нынешний бой был ещё и ударом по самолюбию зверолюдов, вынужденных защищать свой город от людских воинов.
—
Комиссар Грехов едва стоял на ногах, но всё ещё сражался бок о бок с измученным Козловым и окровавленным Шиловым. Они прижались спинами к одному из домов, окружающих площадь, а перед ними, как баррикада, горели две перевёрнутые телеги. Была ещё и третья, но её пламя затушил льдом вражеский маг с козлиными рогами. От телеги до сих пор поднимались облака пара и уносились к куполу, накрывающему город.
Козлорогий маг на этом не успокоился и попытался приголубить Грехова «Ледяными копьями». Но все его усилия вдребезги разбились о магическую защиту комиссара. Правда, она бледнела с каждым попаданием хаосита.
К тому же комиссару ещё приходилось отбиваться от других зверолюдов. Они с яростными воплями перепрыгивали телегу и атаковали троих имперцев.
— Надо бы помочь им, — просипел я, оказавшись предоставленным самому себе.
Атака имперских всадников смяла моих противников, так что в этой части площади не с кем больше было воевать. А тут ещё и людская пехота подоспела.
В общем, я был полон решимости двинуться на помощь моим спутникам. Однако в этот миг раздался чудовищный рёв и на площадь выбралась неведомая хреновина из кошмарных снов. Я сразу понял, что чудовища под кроватью больше нет. Оно передо мной.
Над площадью прокатился вздох, и кто-то из людей начал призывать богов, глядя на двуногое создание, похожее на пятиметрового толстяка с гниющей кожей и студенистым телом, колышущимся при каждом шаге.
По монстру ползали черви, а из струпьев сочился гной вперемешку с сукровицей. Грязные патлы свисали с шишкообразной головы, вооружённой мощными челюстями с кривыми зубами, выпирающими изо рта с тонкими лягушачьими губами, покрытыми коркой запёкшейся крови. Глаза монстра находились на разной высоте. Одно сверкало под лохматой бровью возле сопливой дырки, заменяющей ему нос, а второе красовалось чуть ли не в середине покатого лба.
Воняло же от твари так, что сложно стало дышать.
— Вра-а-а-а! — прорычало создание, выплёскивая из глотки зелёную жижу.
Она упала на людей кислотным дождём, прожигая их доспехи и плоть. Спасали только артефакты и магия. Но далеко не все ими владели.
Поражённые жижой люди завопили от боли. И даже хаоситы в страхе отхлынули от мерзкой твари. А та без проблем выдержала магическую атаку Шилова, оказавшегося чуть ли не ближе всех к кривым ногам существа. На теле монстра остался лишь небольшой ожог от атрибута Рафаэля Игоревича.
Охренеть! Какое же у этой гадины сопротивление к магии?! Где создали
— Вра-а-а! — снова зарычало создание и необычайно быстро схватило… нет, не своего обидчика Шилова, а комиссара, храбро закрывшего собой Рафаэля Игоревича.
Покрытые волдырями пальцы ухватила барона Грехова за талию и сильно сжали. Мне показалось, что я услышал треск его рёбер. Изо рта комиссара пошла кровь, а сам он застонал, уже не в силах поддерживать магическую защиту. Она пропала. Но Грехов не сдался.
Он яростно посмотрел в белёсый гноящийся глаз твари, поднёсшей его ко рту, а затем отчеканил срывающимся от праведного гнева голосом:
— Каких бы чудищ не изрыгал Хаос, скольких бы тварей не насылал на нас, ему не сломить людей! Мы победим! За истинных богов! За империю!
Он смачно харкнул кровью прямо в рожу монстра, а тот раззявил пасть, намереваясь откусить голову храброго барона.
Люди и зверолюды в этот миг будто замерли, поражённые этой картиной. И только один умный, харизматичный и сильный маг не стал жевать сопли.
— Держи, сука! — выпалил я и кинул в чудовище «взрыв энергии».
Тот угодил прямо в его лоб, расплескавшись зелёной вспышкой. Она выжгла глаз монстру. И тот издал трубный звук боли, попутно рефлекторно отбросив комиссара.
Грехов тряпичной куклой покатился под ноги имперским всадникам. А те ожили словно по мановению волшебной палочки. Рёв монстра будто придал им сил, доказал, что даже таких тварей можно одолеть.
— За империю! За комиссара Грехова! Бейте их, люди! Сила и правда на нашей стороне! — прокричал я, решив вдохновить людей.
Но те и так уже были вдохновлены по самое не балуй.
Они с новой яростью схватились с хаоситами, выкрикивая фамилию комиссара. И зверолюды… дрогнули. Ринулись прочь, решив затеряться среди улочек городка. Только монстр из кошмара попробовал продолжить сражение, но его быстро уничтожили людские маги, чьи усилия корректировал громовой голос полковника Соболева.
— Кажется, всё, можно удаляться, — проговорил я, резко потеряв интерес к битве.
Никогда не любил догонять удирающих, а хаоситы превратились именно в таких персонажей. Теперь они дичь. Зато люди с большой охотой кинулись за ними, пока они не опомнились. Думаю, к утру город уже будет полностью занят, а пленных запихают в местную темницу.
Вернув саблю в ножны, я пошёл к воротам, где до сих пор валялась «горилла», так и не пришедшая в себя.
— Громов! — вдруг донёсся до меня знакомый голос.
Я повернул голову и увидел Шилов. Он ковылял ко мне, приволакивая правую ногу.
— Хорошо сражались, Рафаэль Игоревич, — сделал я ему комплимент, глядя на осунувшееся лицо мужчины, будто постаревшего лет на десять.
— Да уж, мне не сравниться с тобой, — слабо усмехнулся тот. — А ты куда вообще собрался?
— В лагерь. Спать.