Локки 6. Потомок бога

Решетов Евгений Валерьевич

— Меня просто прокляли, как в той сказке, где надо было лягушку поцеловать, — усмехнулся я и уселся на пол, скрестив ноги.

— Видимо, тебя очень крепко заколдовали, в прошлый раз поцелуи не сняли с тебя чары, — улыбнулась девушка, посмотрев на меня весёлыми зелёными глазами, обрамленными пушистыми ресницами.

Я протянул ей листок и проговорил, мельком бросив взгляд на лежащую около подушки цветастую книгу с названием «Королева театра»:

— Читай.

— Любовная записка? — проронила она, взяла бумагу

и впилась в неё взглядом.

И через мгновение в её глазах уже не плясали весёлые бесенята. Теперь они стали суровыми и серьёзными. А с её утончённого аристократического лица исчезли признаки сонливости.

— Где ты это взял?! — строго прошипела она, впившись в меня изучающим взглядом, буквально вспарывающим кожу.

Воздух в палатке загустел и будто наэлектризовался. К цветочным запахам, постоянно сопровождающим Ангелину, присоединились ароматы озона и подозрительности.

— В своём походном рюкзаке, но не я туда клал этот листок, — спокойно проговорил я, уже сообразив, что красотка не имеет никакого отношения к этой подставе.

— Кто это мог сделать? Когда ты обнаружил эту гадость? — с отвращением тряхнула она бумагой, исписанной кровью.

— Последние пару часов я бродил по лагерю, проверяя, все ли в порядке. Да, да, это не моя забота, но у меня глупая привычка всегда и всё держать под контролем…

— Хорошая привычка, — перебила меня красотка, продолжая хмурить брови.

— Возможно. Ну так вот. Я отсутствовал два часа, а когда вернулся, то обнаружил, что мой рюкзак чуть-чуть сдвинут, буквально на сантиметр.

— На сантиметр? — искренне удивилась она. — Ты сумел заметить такую мелочь? Ого, какой ты внимательный.

— Собственно, по этой причине я и решил проверить свой рюкзак. А там этот подарок. И больше ничего такого в моей палатке не было.

— Козлов? — сразу же предположила она, сощурив свои бездонные изумрудные озёра.

— Может. Он явно хочет отомстить, но в открытую этого делать не станет. Я ему уже надавал по сусалам. Козлов знает мою силу, поэтому он на госуслугах поставил самозапрет на дуэли.

— Госуслуги? — вопросительно вздёрнула бровь девушка. — Что это?

— Да это наше хаоситское словечко. Не бери в голову.

— Громов, ты бы лучше так не шутил, — осуждающе посмотрела она на меня.

— Ну не плакать же мне, — улыбнулся я, против воли покосившись на простыню. Та немного съехала с бёдер устаивающейся поудобнее девушки, обнажив край кружевных трусиков. — А эти вот трусики… они входят в стандартный набор армейского мага? Мне таких не выдали.

— Александр, — строго назвала меня по имени Ангелина, поправив простыню так, чтобы она скрыла и её трусики, и ножку. — Сейчас не время и не место. Тебя пытаются подставить.

— Ерунда. Я выведу этого злодея на чистую воду.

— Нет! Нет! Нет! — жарко запротестовала красотка, замахав руками. — Этим

займусь я и только я. Мне нужны раскрытые, скажем так, дела. Я не могу упустить такой шанс. Даже если тебя пытается подставить Козлов, который вряд ли хаосит, однако же он где-то взял данный листок, — она снова потрясла им. — И мне это надо выяснить.

— Ладно, займись этим делом, но я дам тебе пару советов, однако чуть погодя, а то сейчас я тоже не могу упустить такой шанс…

— Какой ещё шанс? Что ты задумал? — вскинула она голову, когда я с кровожадной улыбкой на четвереньках пополз к ней. — Громов, Громов, сейчас не время и не место… тут же солдаты… Убери руки…

Ангелина хоть и пыталась отбиваться, но делала это вяло и совсем без огонька. Скорее, просто для приличия. Она немного пошипела, а затем сменила напускной гнев на милость. И уже сама начала стаскивать с меня одежду, царапая кожу длинными, острыми ноготками.

Конечно, палатка, стоящая посреди военно-полевого лагеря, — не самое лучшее место для любовных утех. Тонкий брезент пропускал чуть ли не все звуки, потому пришлось заниматься сексом в режиме стелс, будто нам было лет по шестнадцать, а за дощатой стеной спали её родители.

Ангелине в особо бурные моменты приходилось прикусывать нижнюю губу, чтобы не кричать. А затем она одумалась и принялась впиваться зубками в моё плечо, посчитав такой способ контроля над звуками более приемлемым, чем кусание собственной губы. А я и не был против. Правда, уже в самом финале девица весьма ощутимо впилась в мою плоть, будто завзятая вампирша.

— А у тебя острые зубы, — прохрипел я, вытянувшись на матраце рядом с обнажённой красоткой, чья кожа поблёскивала от пота в лучах свечи.

— Надеюсь, что ещё и острый ум, — томно улыбнулась она и буквально через миг серьёзно проговорила, словно мы пару секунд назад и не кувыркались: — Острый ум позволит мне поймать того, кто подкинул тебе молитву хаоситов. Но я и от твоих советов не откажусь.

Я вздохнул, провёл пальцем между её грудей и принялся фонтанировать идеями, чувствуя, как постепенно успокаивается сердце, да и Громов перестаёт ворчать, что, дескать, это тело должно тонуть только в ласках графини Беловой.

Мы с Ангелиной проговорили около часа и придумали простенький план, после чего я оделся и покинул её палатку.

Луна продолжала глядеть с небес на Пустошь, а я отправился к своим брезентовым хоромам. Но достигнув их, замер, услышав хлопанье крыльев. Спустя миг появился Рарог.

— Вовремя ты. Следил, что ли, за мной? — спросил я.

Тот кивнул, глядя на меня глазами-капельками, горящими во тьме, как расплавленный металл.

— Кар-р-р, — приглушённо каркнул он и требовательно посмотрел.

— О-о-о, ты уже знаешь о Гар-Ног-Тоне? — удивился я. — Тогда ясно, зачем сюда прилетел.

— Кар-р-р.