Локки 6. Потомок бога

Решетов Евгений Валерьевич

Возможно, нам бы помогли банальные факелы или спички, но никто из нас не подумал о них. Зато я подумал о другом.

— Башня, включи освещение, — сказал я во тьму.

Та ответила гробовой тишиной.

— Размечтался, — желчно выдал Хеймдалль и хотел что-то добавить, но внезапно лязгнул зубами, едва не рухнув со ступеней, когда они вдруг начали светиться, разрывая царящий вокруг мрак.

— Благодарю, — усмехнулся я, коснувшись стены из чёрных булыжников.

Бог непроизвольно бросил на меня завистливый взгляд и тут же отвернулся, скрывая свои эмоции. Он явно с радостью прибьёт меня, если моя смерть поможет ему занять

моё место, позволяющее командовать Башней. Потому я доверял ему так же искренне и глубоко, как кролик удаву.

Между тем мы миновали лестницу, прошли с десяток метров и очутились на уровне с зеркальными коридорами. Все зеркала снова светились.

Бог украдкой поморщился, наверняка вспомнив, как выбирался отсюда.

— Башня, открой портал, — произнёс я, надеясь на лучшее.

И оно произошло. Одно из зеркал задрожало, и его поверхность затянула голубая энергия.

— Попроси Башню, чтобы она открыла путь в местное хранилище знаний, — приказным тоном выдал Хеймдалль.

— Ты думаешь, что я бы сам не сообразил? Попросил бы её перенести нас в буфет с пирожками? — иронично сказал я и затем приказал Башне открыть путь в комнату, где хранятся знания.

— Да пёс тебя знает, сообразил бы ты или нет, — проворчал Хеймдалль и глянул на портал.

Тот перестал сверкать голубой энергией и теперь показывал часть какого-то помещения, укрытого сумерками.

Бог хотел было первым шагнуть в портал, но я ехидно произнёс:

— Иди, иди. Вдруг там какие-то ловушки или другая защита от проникновения?

Асгардец замер с занесённой ногой, а потом что-то пробурчал и посторонился.

Я с видом хозяина и победителя первым прошёл через портал, оказавшись в приличных размеров комнате с каменными полками. На них громоздились ряды плоских каменных плит формата А4. И над каждой секцией на стене были выбиты знаки Древних. Сами Древние, а точнее, их каменные осминогоголовые статуи, возвышались между полками и мрачно взирали на портал за моей спиной, где с другой стороны нетерпеливо хмурил брови Хеймдалль.

— Входи, не стесняйся. Ловушек нет, — поманил я его рукой.

Тот стремительно вошел, и портал мигнул, став бледнее, будто у него начала кончаться энергия.

— Башня, выключи портал и включи в этой комнате свет! — громко приказал я.

Портал пропал с лёгким хлопком, а из глаз статуй полился устойчивый жёлтый свет, прогнавший сумерки. Правда, у одной статуи не светился левый глаз. Похоже, магическая лампочка перегорела.

— Ты хоть знаешь, кого изображают эти изваяния? — свысока бросил бог, кивнув на статуи.

— Что-то где-то слышал, — туманно ответил я, внутренне усмехаясь.

— Это Древние — существа, что жили ещё до богов. Говорят, что и богов создали они, — проговорил Хеймдалль таким тоном, словно выдал мне великую тайну.

— Да ты что?! — ахнул я и скользнул взглядом по письменам Древних. — А ты умеешь читать на их языке?

— Умею, — высокомерно кивнул тот, не моргнув глазом. — Если будешь хорошо помогать мне, то я, может, и тебя научу.

На его губах появилась улыбка превосходства, а поза стала горделивой. Но чутьё мне подсказывало, что он так же хорошо разбирается в письменах Древних, как свинья в сортах апельсинов. А вот я… я вдруг почувствовал, что мне стал доступен ещё один фрагмент знаний Имира. Что-то всколыхнулось в моей голове, стоило пристально посмотреть на буквы Древних. Я вдруг понял, что они означают,

как звучат и в какие слова складываются. Но, к сожалению, пока не все буквы раскрылись мне свои секреты. Я сумел прочесть и понять процентов тридцать из тех надписей, что красовались на стенах. Они рассказывали, какие знания хранятся на полках, находящихся под ними.

— Ты что-то уразумел? — насторожился Хеймдалль, впившись в меня требовательным взором.

У него аж глаза загорелись, как янтарные угли.

— Нет, нет, — поспешно ответил я. Слишком поспешно, чтобы он обязательно заподозрил меня во лжи. — Но мне кажется, что самые важные знания в правой части комнаты, а в левой что-то попроще. Я с левой части и начну. Исследую её. А ты берись за правую.

Бог несколько мгновений буравил меня взором, словно пытался добраться до моих мыслей, а затем повелительно сказал:

— Я начну с левой стороны комнаты, а ты возьми на себя правую. Если ты найдёшь что-то необычное, сразу неси мне. Я пойму что это.

Хеймдалль поспешно направился туда, где красовались полки с бытовыми знаниями вроде добычи еды, шитья одежды и прочей ерундой. Да, Древние тут хранили и такую информацию. И бог под мой внутренний смех пошёл именно к ней, горя желанием открыть секреты мироздания.

Я представляю, как он начнёт выть, когда поймёт, что так страстно изучал. Ну, если, конечно, поймёт. Кажется, Хеймдаллю практически ничего не ведомо о Древних и их языке. Он только делает вид, что в его разуме есть кое-какая информация об этих существах.

Да и сам Хеймдалль, видимо, не очень сообразительный и проницательный, раз купился на мой детский трюк. На самом деле в правой части комнаты были собраны самые интересные знания. К примеру, над одной из секций имелась надпись «Хаос». Вот к ней-то я и пошёл, не забывая недовольно хмуриться, будто меня гораздо больше волновала левая сторона комнаты.

Подойдя к полкам, я предсказуемо обнаружил знаки Древних, испещряющие каменные пластины. А ещё там лежали разные предметы: шары из гладкого камня, металлические пятиугольники, бронзовые чаши, простенькое зеркало в деревянной оправе. Последнее вызвало во мне узнавание. Откуда-то я точно знал, что это некий магический скайп. Ну как откуда-то… Это во мне снова проклюнулись знания Иврима.

Я осторожно взял зеркальце и украдкой глянул на Хеймдалля. Тот загребущими ручонками активно трогал ступки, пестики, ножички и прочие вещички, лежащие на полках. У него от жадности едва слюни изо рта не текли.

— Придурок, — прошептал я и перевёл взор на зеркальце, пробудив в памяти физиономию Громова-старшего.

Поверхность зеркальца мигнула, и появилась спальня Громова, окутанная мраком. Я смотрел на неё с тумбочки, приткнувшейся в углу комнаты. Видимо, на ней стояло какое-то небольшое зеркало. Вот через него и я увидел логово Громова, храпящего на кровати в обнимку с крупногрудой любовницей.

— Ладно, не буду ему мешать, — еле слышно пробормотал я и оживил в памяти образ баронессы Огневой.

Зеркальце снова мигнуло и показало мне комнату с парой свечей. Их свет падал на стол из досок и Белову с Огневой. Обе, сидя на табуретках, мрачно смотрели за окно, где можно было разглядеть краешек красной дымки, затягивающей небеса.

— И как об этом сказать Громову? — тяжело вздохнула Огнева.

— Не знаю, но нам придётся это сделать, — протянула Белова, хмуря брови.

Та-а-ак… Что опять случилось?