Локки 6. Потомок бога
Шрифт:
— Совещайтесь, совещайтесь, — вставил я. — Только помните, что второго такого добряка, как я, вы, вероятнее всего, никогда не дождётесь.
За пределами круга света раздались взволнованные шепотки, будто стражи только сейчас осознали, что после меня действительно может больше никто и не прийти. И тогда они точно на многие годы останутся в голоде и мраке храма.
— Одумайтесь, братья и сестры! — жарко выпалил фанатик Ханрир, почуяв, что его соплеменники склоняются к идее заключить со мной
Он продолжал вопить, взывая к стражам. Но те уже не слушали его, а сгрудились вокруг Тахрир и активно шептались. Я не мог разобрать их слов. А вот фанатик, кажется, всё прекрасно понимал. И когда обсуждение подошло к концу, он взревел дурным голосом и с невероятным проворством бросился на красавицу Тахрир.
— Отступница! — заорал Ханрир и попытался полоснуть стражницу когтями. Та с невыразимой грацией и изяществом уклонилась. А остальные стражи отхлынули от сражающихся, предоставив им двоим выяснять отношения. А те принялись биться с невероятной скоростью и животной яростью.
Тахрир отрастила длинные когти и кружила вокруг фанатика. А тот стоял на месте и орудовал многочисленными руками, напоминая дерево, отбивающееся от противника ветвями. И у него это здорово получалось. Стражница никак не могла подобраться к Ханриру.
Может, помочь ей? Я могу ринуться вперёд и с помощью света Сердца Реки «сжечь» фанатика, но как на это посмотрят другие стражи? Не посчитают ли они такое вмешательство подлостью? Шут их знает.
Между тем Ханрир пошёл в атаку, тесня Тахрир.
Они задали такой высокий темп битвы, что их движения смазывались. Но, кажется, подобная скорость давалась обоим нелегко. Внезапно удары стражницы стали замедляться, будто она начала уставать.
— Тебе конец, изменница! — победно взревел фанатик, блеснув глазами. — Сила и правда на моей стороне. А разобравшись с тобой, я возьмусь и за этого лжеца!
На лице красавицы проступила паника. Она принялась беспорядочно отбиваться от наседающего противника, косясь в сторону храма, словно собиралась дать дёру, спасая свою жизнь.
— Прощай! — ликующе выпалил Ханрир и занёс три руки для решающего удара, который должен был развалить на части голову стражницы. Но та неожиданно ловко поднырнула под его руки, понёсшиеся к ней, а затем сложила пальцы щепоткой и вонзила когти в тело фанатика. Миг — и она вырвала из груди Ханрира что-то чёрное и склизкое, будто бы истекающее нефтью.
— Ну, прощай, — саркастично усмехнулась она, глядя на задрожавшего всем телом фанатика.
Тот лишь успел распахнуть рот в немом крике, а потом развеялся как туман на ветру.
— Блестяще! — радостно выдал я. — Коварно и изящно. Всё как я люблю. Притвориться обессиленной, а затем нанести
Стражи тоже одобрительно загудели. А сама чернокожая красавица вдруг печально проговорила:
— Он был моим братом.
Глава 21
После победы Тахрир над Ханриром всё пошло гладко и сладко, если не считать внутренних терзаний чернокожей красотки. Ну убила она брата, и что? Боги вон и родителей убивают, и ничего, живут себе и в ус не дуют. А эта вся как-то загрустила.
Благо, что возложенную на неё роль она исполнила на все сто процентов: от имени стражей заключила со мной союзнический договор и нанесла живую татуировку на внутреннюю часть моего бедра.
После этого Тахрир показала мне место на берегу реки Безумия, где худо-бедно работала магия Древних. Там я смог под её руководством вывести на земле кровью магические символы. И пока я их выводил, красотке пришлось несладко. Её колбасило почище, чем наркомана, перед которым трясли дозой. Её зубы удлинились, превратившись в клыки, а в глазах начал нарастать безумный голод.
Громов-младший активно подгонял меня, и когда я наконец-то закончил, он с облегчением выдохнул.
— До встречи, — бросил я скалящей клыки красотке, стоящей вместе со мной на берегу.
Та не успела ничего ответить, поскольку я резко исчез.
Заклятие перенесло меня точно в дом стариков-изгоев, откуда я переместился в мир реки Безумия, прямо на кухню в круг из знаков Древних.
— Ку-ку, — выдал я, насмешливо глянув на дедков. Они синхронно вздрогнули, когда я появился возле очага, жарко потрескивающего поленьями.
— Вернулся, — мрачно протянул Прищур и сплюнул на пол.
— Ты не рад, что ли, одноглазый? — усмехнулся я и подошёл к своим вещам, бережно сложенным на табуретке.
— А ты наблюдательный, — саркастично буркнул Прищур, отхлебнул из помятой кружки и поставил её на стол подле керосиновой лампы, чей свет падал на изрезанные морщинами лица Мыха и Молчуна.
— Да, есть такой грешок, — приподнято ответил я, радуясь тому, что сумел договориться со стражами.
— А ты чего такой весёлый? — спросил Мых.
— Гадость кому-то сделал, вот и веселится, — ехидно вставил Прищур.
— В другом мире заключил кое с кем важный союз, хотя у меня были практически идеальные шансы, чтобы там сдохнуть, — проговорил я, быстро одеваясь. — И чует моё чёрное сердце, что уже и вы согласны работать со мной.
— Согласны, — кивнул старик Мых, потревожив длинную бороду, касающуюся пола.
— Но наше решение не было единогласным, — снова подал скрипучий голос неугомонный Прищур.
— Молчун был против? — криво улыбнулся я.