Лола и любовь со вкусом вишни
Шрифт:
Он протянул собственное запястье:
– Здесь.
Теплое дыхание Макса щекотало мою шею, пока я писала номер на его коже. Рука тряслась, но каким-то чудесным образом мне удалось вывести цифры вполне внятно. Уверенные строчки прямо под татушками. А потом парень улыбнулся своей фирменной улыбкой – одним уголком рта – и, не спеша, направился сквозь толпу потных тел к тускло освещенному бару. Я поймала себя на мысли, что не могу оторвать глаз от его спины. И, несмотря на то, что я дала ему номер, наверняка его больше не увижу.
Но он позвонил.
Конечно же он позвонил.
Это случилось
На мне было розовое платье для свинга, а волосы – они у меня жгуче-черного цвета – я собрала в два пучка, напоминающих ушки Микки-Мауса. Мы выбрали фалафель [8] и обнаружили, что оба вегетарианцы. Макс рассказал, что вырос без матери, а я призналась, что вообще толком не знала родителей. А когда я смахнула последние крошки со рта, он наконец спросил: «Неудобно задавать такой вопрос, и все же. Сколько тебе лет?»
8
Фалафель – кулинарное блюдо, предположительно египетского происхождения, представляющее собой жаренные во фритюре шарики из измельченного нута, приправленные пряностями. Иногда в них также добавляют фасоль.
Должно быть, я выглядела сильно испуганной, поскольку Макс тут же напрягся, а я все никак не могла подобрать достойный ответ.
– Вот дерьмо. Все так плохо, да?
Я решила, что лучшая защита – это нападение.
– А тебе сколько лет?
– Не выйдет. Ты первая.
Я снова проигнорировала вопрос:
– А сколько бы ты мне дал?
– Я вижу, что у тебя очень миленькое, детское личико. И поскольку мне не хотелось бы тебя шокировать, лучше признавайся как есть.
Это правда. У меня круглое лицо, розовые щечки и торчащие уши. Куда более заметные, чем мне бы хотелось. Я скрываю это с помощью прически и макияжа. Плюс у меня неплохие формы. Я уже собиралась сказать правду, честное слово, когда парень вдруг не выдержал:
– Девятнадцать?
Я покачала головой.
– Старше или младше?
Я пожала плечами, но Макс понял, куда дует ветер.
– Восемнадцать? Пожалуйста, скажи, что тебе есть восемнадцать.
– Конечно же есть. – Я отодвинула подальше пустой пластиковый поднос. Внешне я казалась спокойной, но внутри бушевала буря. – Как бы я сюда попала, если бы мне еще не исполнилось восемнадцать?
Янтарные глаза Макса недоверчиво сощурились, и паника внутри меня вспыхнула с новой силой.
– Так сколько лет тебе? – повторила я.
– Я старше тебя. Ты учишься в колледже?
– Собираюсь. – Когда-нибудь!
– Значит, пока живешь с опекунами?
– И все же сколько тебе? – спросила я в третий раз.
Макс состроил недовольную мину:
– Мне двадцать два, Лола. И возможно, нашу беседу
– Я совершеннолетняя, – выпалила я, тут же почувствовав себя круглой идиоткой.
Повисла долгая пауза.
– Нет, – сказал Макс с улыбкой. – Ты рисковая.
Еще неделю мы целомудренно «ходили за ручку». И только после этого мне удалось развести его на поцелуи. Я явно нравилась Максу, и в то же время он меня побаивался. Тем не менее меня это не смущало. За последние годы это был единственный человек, который меня по-настоящему зацепил. За последние два года, если быть точной.
Все случилось в Главной публичной библиотеке. Мы встречались там, поскольку Макс решил, что это безопасное место. Но при виде меня – в коротком платьице и высоких ботинках – его глаза расширились, и я заметила в них целую бурю эмоций.
– Из-за тебя, наверное, немало парней попало в передряги, – усмехнулся Макс.
Я потянулась к его книге, случайно коснувшись его плеча.
Рука парня дрогнула.
– Лола, – предостерегающе произнес Макс.
Я ответила невинным взглядом.
Тогда парень взял меня за руку и увел подальше от людных столиков в пустынные закоулки стеллажей, прижал спиной к биографиям и спросил:
– Ты уверена, что хочешь этого?
Мои ладони вспотели.
– Конечно.
– Я плохой мальчик. – Макс подвинулся ближе.
– Может, я тоже плохая девочка.
– Нет. Ты очень хорошая девочка. Именно это мне в тебе и нравится…
Мальчик приподнял пальцем мой подбородок, и наши лица оказались совсем рядом.
Отношения развивались стремительно. Хотя я и пыталась замедлить развитие событий. Родители начали все чаще задавать вопросы. Они больше не верили, что я провожу столько времени с Линдси. Да и я понимала, что врать Максу, позволяя отношениям развиваться дальше, неправильно. Нужно было сознаться, сколько мне лет на самом деле.
Макс был в ярости. Он отсутствовал неделю, а когда позвонил, я уже почти потеряла всякую надежду. Он сообщил, что влюбился в меня. Я предложила ему встретиться с Натаном и Энди. Мысль о родителях приводила Макса в ужас – его отец был алкоголиком, а мать бросила сына в пятилетнем возрасте, – но он согласился. А потом весь мир ополчился против нас. А на прошлой неделе, в день своего семнадцатилетия, я потеряла девственность. У Макса дома.
Родители думали, что мы ушли в зоопарк.
После этого мы переспали еще раз. Не такая уж я и дурочка, кое-что знаю о подобных вещах. Поэтому не строю романтических иллюзий. Прочитав немало соответствующей литературы, я поняла, что девушкам требуется время, чтобы научиться получать от этого процесса удовольствие. Хотелось бы только, чтобы все наладилось как можно скорее.
Поцелуи у нас просто фантастические, так что я уверена, все так и будет.
Но сегодня я почему-то не могу сосредоточиться на губах Макса. Я ждала этого весь завтрак, и вот мы наконец здесь, а я в полном раздрае. Вдалеке звенят колокольчики.
Это из пагоды? Или откуда-то снаружи? И все, о чем я могу думать, это о Беллах.
Они вернулись. Сегодня я видела троих, Каллиопу и ее родителей. Остальных членов семьи пока не видно. Не то чтобы я ожидала увидеть Алека… Но с другой стороны…