Лондон в огне
Шрифт:
— Главное, чтобы прямиком здесь не громыхнуло, — озабоченно пробормотала Лоуд. — А то как…
— Да, сэр, — согласился паренек.
Вместе косились как «леди-сэрша» собирает свое оружье: щелк-щелк, вышло ружье замысловатой покатости форм.
— Боже мой, она всех убьет, — чуть слышно простонал Джимми. — Про нее говорят, что…
— Врут, — заверила Лоуд. — На самом деле всё еще хуже. Ты ее еще не знаешь. С ней, как говорится, «живые позавидуют мертвым».
— Кем так говорится? — прошептал рулевой,
— Да ей же и говорится. Присказка у нее такая. Да ты бодрей гляди на жизнь. Мы-то ей що… так, моль на пальте. Ведьма ей нужна. Там у них такое личное… ну, нам лучше не знать. Ты ведьму видел?
О ведьме Джимми знал мало. Про то, где ведьминские комнаты располагаются, Светлоледя и сама угадала, про то, что магическая вражина «красива как кладбищенский ангел», тоже…
— Ага, вон и поворот от Олд-Кейт-роуд, — ткнула пальцем Лоуд. — Поворачивай, не стесняйся. Обычное дело-то. Я нож доставать не буду, но ты ж и так понимаешь…
— Да, сэр, — Джимми, подбросил в топки угля и заработал рулевыми рычагами.
На причальной мачте горел тусклый светляк фонаря — за городом туман был не таким густым, но все равно сплошная смутность кругом. Дирижопель спустился пониже, угадались строения: сверху квадрат двора оказался не особо ровным. Вот шмондюки безрукие, ну кто так строит?
— Идя таким курсом, по казарме не попадем, — предупредил Енот — он с облезлой подружкой замерли на коленях у носовой бойницы.
— Первый раз проходим вплотную к мачте, но не слишком близко. Как будто мы промахнулись, — скомандовала Светлоледя. — Уловил, Джим?
— Да, леди-сэр, — дрожащим голосом откликнулся парень.
Стоящая у него за плечом Лоуд, утешила
— Не трясись. Каждый может промахнуться. Вон какой туманище.
— Послушайте, мистер Доджсон, — зашептал паренек. — То, что мы делаем…
— Пасть заткни. Мы правильно делаем, — пресек ненужные мыслишки уверенный Л-солдат. — Выполняй, иначе вот как щас Она услышит…
Парень мигом умолк, а Лоуд принялась размышлять, отчего это все именно Светлоледи так боятся? Злобные Еноты и хладнокровные безжалостные маньяки-оборотни им, понимаешь, по боку, а от долговязой бабы с оружьем у них поджилки трясутся…
Зыбкая тень дирижабля проплыла над квадратом двора, двое часовых у ворот задрали головы…
— Что-то крыши у них выглядят чересчур крепкими, — с досадой заметила Светлоледи.
— А высота недостаточна. Пробьет или скатится?
— Пятьдесят на пятьдесят, — определил Мин. — Если на внешний скат, то вообще «пшик» выйдет.
— По двору метить. От внешней стены на «раз-два, и…» — подала голос гремлин-девица, встала от амбразуры, уселась на лавку и демонстративно сложила руки на неочевидной груди.
Лоуд и рулевой, не особо поняв умные речи, переглянулись.
— Что,
— Нынче моды просто ошалелые, — согласилась Лоуд. — Ничего, привыкнешь. Заходи по новой…
Дирижопель описал плавную дугу и вновь приблизился к поместью.
— По двору лупить, разве что часовых пришибем да остальных оглушим, — бурчала, размышляя, Светлоледи. — Выманить бы их во двор. Но как?
— Лодхатый вопрос, — подивилась пустяковой задаче Лоуд. — С умным отсчетом я не умею, а так подманю. — Джимми, сынок, правь чуть пониже…
Большой снаряд было жалко. Маленький? Нет, в посудины помельче самое вкусное кладут. Средний!
Лоуд перегнулась через борт — уже проплывала черепичная крыша большого дома — примерилась… В последний момент оборотень пожалела, что взяла среднюю кастрюлю — уж очень духовито из-под крышки пахнуло…
Снаряд бахнулся между двумя бездельниками-шмондюками, лопнул щедрыми брызгами — обпачканные часовые отпрыгнули в стороны, разразились проклятиями, один уронил с плеча коротенькое ружьецо.
— Горчичный соус, — мгновенно определила Светлоледи. — Должно подействовать.
— А чего ж не должно? Я бы сильно обиделась, — заверила Лоуд. — И ведь еще горячее было…
Дирижопль вновь разворачивался. Приближался уже надоевший забор и дома…
— Вы уж напрягитесь, — призвала экипаж Лоуд. — А то этак все зазря пораскидаем…
Доносились крики, воздухоплаватели разглядели выбежавших во двор людей — с дюжину мордосов, не меньше.
— Надо бы выше идти, — с тревогой признала Катрин. — Джим, поднимайся и добавь ходу. А, поздновато. Мин… считаю… раз-два, и!
— Пли! — коротышка дернул веревку, дирижабль чуть заметно вздрогнул, освобождаясь от чугунного яйца.
Внизу на миг перестали орать. Донесся тяжкий удар о землю, мгновение тишины…
— Уши! — напомнила Катрин.
А, что б им! Берухи-то, забыла! Лоуд едва успела запечатать уши ладонями, как дирижабль получил такого пинка, что всех посшибало с ног. Лоуд и сама свалила рулевого, кубарем покатились на ящики с углем. Позже докатился глухой вздох взрыва, сначала-то глухой, а потом…
Лоуд трясла головой, осознавала, что Светлоледя держит за шиворот паренька и что-то ему орет, но звуков все равно не было. Может, голову коки-тэно оторвало?! Нет, тогда бы и глаза отлетели…
…Над поместьем вспухало багровое зарево. Мелькали отблески огня, с одной стороны забор завалился целиком, от угла до угла. Ну, он и был-то кривоватый…
— Живей, Джим, если жить хочешь! — издалека орала Светлоледи.
Дирижопль возвращался к дыму. Лоуд, наконец, нашарила в кармане берухи и принялась впихивать на место. Ну что у людей за дырки в ушах?! Вообще не лезут затычки…