Лорд блуждающих земель
Шрифт:
В лагере нас приветствовали, но без особого энтузиазма. Я заметил, что очень многие выпивают, и их поведение тут же изменяется.
Даже Сквозняковский, который помог бежать Степану, сам никуда не делся, а по-прежнему выпивал в остроге. Он посмотрел на нас мутным взглядом и отсалютовал возвращённому арестанту.
— Отобрать алкоголь, — распорядился я. — Утром будет суд.
Алину и Соню снова отдали под присмотр целителя. А я направился прямиком к Горитрубову. Никакой тайны из его местоположения не делалось.
— Приветствую мага огненной воды, — мрачно проговорил я, присаживаясь на стул, стоящий неподалёку, который, видимо, использовался Горитрубовым в то время, когда не нужно было контролировать процесс. — Новая партия?
— Приветствую вас, лорд, — маг склонился в почтительном приветствии, что даже сбило меня немного с толку, потому что как такого ругать? — Какими судьбами? Или у вас уже всё кончилось? Вы бы Тимофея прислали, как обычно. У меня тут специально для вас припасено самое лучшее…
Слова из него лились, словно самогон из чарки. Более того, сам создатель дурманящего пойла был до неприличия трезв, учтив и благожелателен.
— Оставь, — я остановил его жестом, и он вопросительно вскинул бровь. — Я как раз к тебе по поводу твоего самогона.
— Неужели вашей светлости не понравилась предыдущая партия? — с ненаигранной болью в голосе спросил Горитрубов. — Я так старался, лучшие листья отбирал. Тут, конечно, материал не такой богатый, как в Новых землях, немного изменён генетически, но всё-таки вкусно получилось… Вроде бы.
— Как вас по имени-отчеству? — я сделал вид, что забыл.
— Пал Матвеич я, — отозвался маг.
— Так вот, Пал Матвеич, — проговорил я, стараясь понять, он действительно не понимает, что происходит из-за его пойла, или прикидывается, — дело не во вкусе, — я попытался вспомнить вкус и нашёл его выше среднего. — С ним как раз всё в порядке. Дело в поведении людей. Вы посмотрите на них. После первого глотка человек превращается в ленивое животное, которого на свершения может поднять лишь такая же животная агрессия. Или это в порядке вещей?
— Как? — Горитрубов так широко раскрыл глаза, так что я понял, он совершенно искренен. — Пойдёмте, посмотрим, если можно, — он снова говорил быстро, но теперь эффект журчащего ручейка пропал, и слова падали отрывисто и рублено.
— Пойдём, — ответил я, вставая. — Более того, скажу, что один в своей агрессии на меня с топором кидался…
— Да вы что?! — изумился маг.
— И на свою жену с малолетней дочерью, — добавил я, изучая реакцию спутника. — А затем выбрался из острога, захватил их в заложники и попытался скрыться в лесу.
— Ужас какой, — Горитрубов покачал головой. — Но это же может быть единичным случаем. В голове у мужика перещёлкнуло, и всё. Бывает такое. Перещёлкнуло же, правда?
— Боюсь, что нет, — совершенно искренне ответил
— Феноменально, — проговорил маг огненной воды. — Я даже не предполагал…
— Да ты сам попробуй, Пал Матвеич, — предложил я, усмехаясь. — Сразу всё поймёшь.
— Мне нельзя, — зачастил маг. — Мне вот совсем нельзя. Даже пробовать. У меня организм не приспособлен. Я вот понюхаю, и мне нормально.
— Тимофей! — громко позвал я, даже не надеясь, что помощник меня услышит, но, возможно, ему кто-нибудь передаст.
У меня всё-таки зародилось сомнение в том, что маг огненной воды не специально сделал дурманящую отраву. Сам Горитрубов тем временем склонился над одним из тех, кто вповалку лежал у костра. Он открыл веко лежащего и посветил в глаз маленьким карманным фонариком.
— Да я тебя сейчас! — лежащий вдруг начал подниматься, а его руки уже сжались в кулаки.
— Не надо, не надо, — пробормотал Пал Матвеич, — лежите. Я уже всё понял.
И он поднял на меня глаза. Там была искренняя скорбь, что снова поколебало меня во мнении, что он подстроил всё специально.
— Что скажете? — поинтересовался я, прищурившись.
— Моя ошибка, видимо, — ответил он, заламывая руки. — Судя по всему, генетическая мутация местных деревьев оказалась гораздо серьёзнее, чем я предполагал. Но я же не могу попробовать…
— А почему? — спросил я, решив выяснить всё, связанное с этим человеком, до конца. — Что мешает? И вообще, как ты гонишь?
— Приспособлен к самогонной магии, — он развёл руками. — А к питию совсем не приспособлен. Если начну, то уже не остановлюсь. Могу год пить, два. Ничего тогда делать не могу. Только для себя. А народ без алкоголя взбунтуется. Вот завтра не дайте им похмелиться, или вечером оставьте без спиртного, всё! Вас свяжут и выкинут в лес к монстрам.
— Да ладно? — я отказывался верить в то, что он говорил.
— Ну, может быть, не так грубо, — сказал подошедший в этот момент Тимофей. — Но да, бунт обеспечен.
— Кстати, ты мне и нужен, — я повернулся к помощнику и указал на Горитрубова. — Он действительно не может пить?
— Последний раз еле вытащили его из бутылки, — пожал плечами Тимофей, глядя на Пал Матвеича. — Но тогда мы были ещё в империи, и был доступ к другому алкоголю. А тут…
— Я понял, — сказал я и огляделся по сторонам. — А вот, что с этим делать — пока нет.
— А что можно сделать? — спросил меня маг огненной воды. — Останавливать куб нельзя, будет очень плохо. Сухой закон в условиях, в которых оказались люди, только добавит им агрессии.