Лорд
Шрифт:
Всё подталкивает меня к тому, что нужно принять сторону СССР. Вот только, особой помощи этой стране я оказать в данный момент не мог. А так же всё шло к тому, что уже через несколько месяцев в столице этой страны будут хозяйничать немецкие солдаты. Хотя вроде как это ещё не обязательно будет означать конец войны. Женщины мне рассказали, что век с лишним назад Москву уже захватывали и сжигали, но государство не пало, продолжало бороться, и в итоге агрессор был посрамлён. Да только с их же слов, войны и оружие сто лет назад были другими. И цели у сражающихся сильно отличались от нынешних. Тогда захватывали земли, а сейчас немцы ведут войну на уничтожение другого народа.
Я веду к тому, что с окончанием войны
«Ладно, пока ещё война не окончена. Есть время всё обдумать», — принял я решение.
На третий день (вечером, если уж совсем скрупулёзно уточнять) после моего возвращения в сознание в деревне появился небольшой отряд солдат Красной армии. Именно так без особых красот жители этой страны назвали свои войска. Хочется верить, что сделали это не потому, что те постоянно льют кровь. Солдаты оставили трёх своих товарищей, что не могли самостоятельно передвигаться. Двое из них были в тяжёлом состоянии.
На четвёртый день меня разбудили выстрелы и грохот нескольких — я теперь знаю их название — моторов. Когда они стихли, раздался свирепый лай собак. В груди у меня при этих звуках возникла колючая льдинка. Так интуиция дала знать, что ничего хорошего мне не стоит ждать от происходящего.
Вскоре к выстрелам и лаю присоединились отчаянные крики женщин и плач детей. Вот короткая очередь из автоматического оружия раздалась рядом с сараем, где я жил все эти дни. За ней я услышал истошный женский вой, который прервался после одиночного выстрела.
А я даже подняться быстро не мог без чужой помощи. Как и дать отпор, так как за все эти дни маны в резерве не прибавилось ни на йоту. Мне оставалось лежать, стискивать зубы и слабо сжимать кулаки от злости, бессилия и горького отчаяния.
Через несколько секунд вновь раздались частые выстрелы рядом с моим укрытием. На меня посыпался мелкий мусор и щепа, затрещали доски, пробиваемые пулями. Выстрелы стихли, дверь резко распахнулась, что-то щёлкнуло или прошипело негромко. Затем в дверном проёме мелькнула человеческая фигура, которая забросила ко мне круглый предмет, размером с мужской кулак. Вещь упала совсем рядом, я даже успел рассмотреть едва заметную струйку сизого дыма, тянущуюся из неё, а потом перед глазами оглушительно вспыхнуло. Аж до сияния звёзд в сознании, которое вылетело из тела. Я во второй раз в жизни испытал неприятные ощущения жуткого холода и чувство бестелесности. В первый раз это случилось во время разрушения портала в имперской академии.
«Да что такое, — ещё успел подумать я, — кажется, меня опять почти убили».
Что тогда, что сейчас пребывание в бессознательном состоянии сопровождалось проблесками, если так можно сказать, сознания с одновременным ощущением тоски, чувством потери чего-то очень важного и приятного, а так же ощущением страшного холода.
Когда пришёл в себя, то первое, что почувствовал — я выспался и выздоровел. Стоило мне открыть глаза, как в них попала мелкая взвесь, что-то похожее на пыль. Я резко сел и принялся их протирать, поминая демонов самыми «тёплыми» словами и желая им и немцам встретиться. Когда зрение восстановилось, то я принялся осматриваться по сторонам.
Что ж, та взвесь, запорошившая мне глаза, оказалась пеплом. Оказалось, что я лежал в центре пожарища. Ещё кое-что: таких пожарищ вокруг меня хватало. Вон шагах в двухстах от меня что-то до сих пор горело, потрескивая угольками и густо дымя. Совсем рядом со мной лежали два женских тела, одно стройное, молодое, другое полное, принадлежавшее женщине постарше. В первый миг подумал, что это мои сиделки, тётя Марина с племянницей. Но нет, тела принадлежали незнакомым людям.
Когда я убедился в отсутствие непосредственной угрозы для себя, я решил прояснить причину
— М-да, а вот сейчас всё стало очень серьёзно, — пробормотал я под нос спустя пару минут. — Кончились игры, исчезли надежды.
Взрыв, по всей видимости, алхимической бомбы меня убил. Да, да, убил. А потом тушку прокоптило и поджарило в огне пожара, сожравшего мой сарай. За то, что продолжаю существовать, а не лежу как эти две деревенские женщины, нужно благодарить орихалкового душеспаса. Он заякорил мою душу, не дав уйти ей на круги перерождения пока чинил изорванное тело. И на этом наш договор был разорван. Он сделал всё, что должен был согласно ему. К сожалению, неприятность со мной произошла до того, как он накопил достаточно энергии после всех недавних злоключений. Произойди всё это месяцем позже, то тогда мы продолжили бы сотрудничать, как и прежде.
Астральный житель не только починил тело, но и восстановил часть энергоканалов, ранее пришедших в негодность. К сожалению, малую часть. Если сразу после попадания в этот мир у меня девять из десяти не действовали, то сейчас соотношение было примерно семь-восемь из десяти. С ходу сложно точно сказать.
«Хоть что-то, уже можно слабенькой молнией или воздушным кулаком кого-то приголубить не один раз. Немного иллюзией внешность подправить, заморочить разум собеседнику, конечно, если тот будет расслаблен или болен, — слегка подбодрил я сам себя мысленно. — А вообще, нужно срочно найти сильный источник природной магии. Сейчас для меня это основа выживания».
Закончив «внутреннее» исследование, я отправился на поиски вещей, которые будут мне полезны в ближайшем будущем. В первую очередь я нуждался в одежде и еде. Вот только захватчики не оставили почти ничего, только смерть и разрушение. Все здания были сожжены или несли следы огня. В двух бывших крупных постройках я нашёл сотни обгорелых костей и человеческих останков. Ещё больше сотни мёртвых тел обнаружил рядом со сгоревшими домами и в огородах. В основном это были подростки и молодые женщины с девушками. Первые пытались бежать, но оцепление стреляло без предупреждений или спускало собак. Вторые… вторым перед смертью пришлось ох как тяжко. Некоторые женские тела несли следы издевательств, которые только гоблинам и их близким родичам хоблам не покажутся омерзительными. Так пытать простого селянина, не военного ради ценных сведений, не кровного врага?! Что же до насилия, то для многих местных женщин оно было хуже смерти. Но опять же, зачем немецкие солдаты после этого их убивали, ради чего? Во всех войнах женщины побеждённых становятся добычей солдат победителя, которые оставляют в них своё семя, чтобы те родили уже не врагов, а новых подданных. Или для немцев нужны не люди, а земли? Германия настолько перенаселена, что её армия освобождает территории для своих переселенцев? А-ай, демоны их всех побери, как же я мало знаю про этот мир! И почему меня занесло именно сюда и именно в эту эпоху страшных перемен?
Ещё я нашёл виселицу, в которую превратили большое дерево в центре деревни. Раньше на нём местная детвора качалась на верёвочных качелях. Ныне там болтались пять тел: четыре мужских и одно женское. И последнее мне было очень хорошо знакомо. Не увидеть ей теперь своих сыновей-моряков, если те выживут в этой войне на уничтожение народа. Трое повешенных были одеты в армейские штаны и нательные рубахи, которые носили солдаты Красной армии, и перевязаны окровавленными бинтами. Скорее всего, это те самые солдаты, которых вчера в деревне оставил отряд советской армии. Последний удавленик при жизни был немолодым мужчиной с короткой седой бородой. Все мужчины были босыми, лишь тётя Марина оказалась обута во что-то вроде кожаных туфель чёрного цвета с низким толстым каблуком и тонким ремешком с медной пряжкой поверх свода стопы.