Лотерея "Справедливость"
Шрифт:
— Эй, парень, — крикнули с улицы. — Ты там еще не обос..лся?
Алекс спрыгнул на землю, отряхнулся.
Маленький кран медленно опускал бетонный блок забора.
— Ломать будете?
— Не-е... — сказали работяги. — Это ж еще при царе строилось, стены — во-о, потолки — во-о... Подновят немного, и живи-радуйся.
— А что здесь будет?
— А кто его знает. Нам без разницы.
Алекс посмотрел в их лица.
Им действительно без разницы.
— Бригадир говорил, милицейский пункт! С собаками.
— Логично, — пустым голосом
— Че говоришь?
Алекс быстро улыбнулся:
— Удачи, говорю, вам. Удачи и справедливости.
Он ехал к ней домой. Он должен ее увидеть. Он должен ей что-то сказать. Вот ее двухэтажка, подъезд, лестничный пролет, кислый запах штукатурки. Звезды и свастики. Неряшливо пронзенные сердца.
Позвонил.
— Соат? — перед ним стояла чужая беременная женщина. — Нет, это моя квартира, вы ошиблись.
По тому, как она на него смотрела, он понял, что не ошибся.
— Вы меня не узнаете? — спросил Алекс.
Женщина усмехнулась:
— Как же, узнаю. Вся комната вами обклеена была. Думала, киноактер какой-то. Пришлось обои переклеивать, весело, блин.
— Вот видите, — сказал Алекс. — Значит, она здесь все-таки жила.
— Да кто это “она”? Индус, говорю, здесь жил. Обычный индус, тихий такой. Квартиру ему сдавали, понятно? Давай, пока-пока... А то мужа позову, он насчет твоей внешности знаешь что говорил? Радуйся, что не знаешь. Чао.
Дверь захлопнулась.
Алекс долго рассматривал деревянную обивку двери, потом сел на ступеньки и стал тереть виски.
На обратном пути обошел несколько интернет-клубов, пытаясь открыть сайт МОЧИ. Сайт был кем-то заботливо заблокирован. Только в пятом или шестом клубе сайт вдруг минуты на три открылся. “Третий этап Проекта МОЧИ — Третий мир по техническим причинам не сможет состояться”, — успел прочесть Алекс.
Диалог четвертый
В конце мая наступило лето.
Алекс, стриженый, в футболке, стоит около выхода из метро “Пушкин”. Нервничает, надевает и снимает темные очки. Улица темнеет и светлеет.
За спиной резко затормозила “Нексия”. Алекс вздрогнул.
— А вот и я! Бог из машины! Деус экс махина... Знаете это выражение, Алекс?
Алекс бросился к В.Ю.
И остановился.
Странные перемены произошли с ученым. Как будто у него изменился состав крови. Или устройство ушной раковины, или формула кожи. Что-то незаметное, но царапающее. К тому же ученый был пьян. Несущественно пьян, но все-таки.
Алекс говорил какие-то заготовленные слова покаяния.
— В древнегреческой трагедии, — не слушал его В.Ю., — сюжет порой так запутывался, что требовалось вмешательство какого-то божества. Его спускали на сцену на специальном механизме, машине... Вот я и прибыл на машине!
Они пошли.
Владимир Юльевич смеялся:
— И вы прямо туда поехали? Вы надеялись ее застать? А вместо нее вам открыла беременная женщина, так?
— Да, беременная... Откуда вы знаете?
— Алекс,
— Это я сам понял. Но при чем здесь Митра?
— Алекс, мы с вами были крайне несправедливы к этому человеку. Честное слово, если я его встречу, я принесу ему самые искренние извинения. Но, боюсь, я его уже никогда не встречу.
Алекс остановился.
— Вы хотите сказать, что...
— Да, Алекс. Митра оказался не только компьютерным гением, но и вообще... гением, так сказать, на все руки. Что не такая уж редкость среди сумасшедших. Если он, конечно, был сумасшедшим. Начнем с того, что никакого могущественного брата в Индии у него не было. Да-да, Алекс, я не терял эти двадцать дней зря... То есть брат у него, конечно, есть. Но совершенно удалившийся от дел, живет на каком-то банановом острове, дрессирует акул... Алекс, это все есть в интернете. Светская хроника, поисковая система. Митра ведь не подделывал свои документы, честно зарегистрировался. Честно снял две квартиры. Честно, возможно, даже через объявления в газете, нашел эту массажистку...
— Кого?!
Алекс снова остановился.
— Хорошо, Алекс, все по порядку. Все по порядку. Я ведь тоже долго валил все на Билла. И не без основания. Ведь это Билл подговорил вас похитить у меня сырье для бомбы. Что вы и сделали.
Алекс смотрел в плывущие под ногами зерна асфальта.
— А если честно, Алекс... Сколько вам пообещал за это Билл?
Они вошли под мост.
— Нисколько, — сказал Алекс. — Он описал мне то, что ждет весь мир, если ваша бомба будет изготовлена. Я и сам об этом думал, мы еще с вами спорили. Он сказал, что вы возомнили себя богом, потому что “Бог есть любовь”... Много чего говорил.
— Да, удивительно... Особенно если учесть, кто это говорил. Будем надеяться, что он говорил это искренне. К тому же он не предполагал, бедняга, что именно на нем первом в полной мере будет испытано это сырье...
— Алекс! Что с вами?
Алекс прислонился к стене; над головой, над аркой моста застучала электричка.
— Вы считаете... Билл был отравлен? — спросил он, наконец.
— Билл был влюблен, Алекс... И до сих пор, наверное, влюблен. Прекрасное, светлое чувство. Влюблен в людей, в человечество. Я подоспел к тому моменту, когда его уже волокли в “скорую”. И он обратился к людям с такой сильной речью, что многие просили не увозить его в больницу, а лучше сразу похоронить поблизости, как святого.
Алекс смотрел в пляшущее лицо В.Ю.
— Хорошо, — медленно сказал Алекс. — Кто его отравил?
Владимир Юльевич расстегнул портфель и достал фотографию.
Древний рельеф.
— Я вам уже показывал это, помните?
— С коровой? Вы сказали, что вам подкинули...
— Совершенно верно. Только корова оказалась быком. Быком, Алекс, воплощающим всемирный хаос. В тот день, после того как вы ушли от меня, я встречался с одним искусствоведом. Он мне рассказал много интересного об этом римском рельефе.