Лотос пришлого бога
Шрифт:
Лепски вскочил, отшвырнув кресло, и зашагал по кабинету. Если это так... нет, не может быть... нет, может... но если это так - он понапрасну теряет время. Он не сможет вспомнить то, что уничтожено, чего просто не существует.
Есть ли выход?..
Мюррей смачно выругался.
Выход был, конечно. Вернуть Камень Мудрости и прихватить сознания еще двух-трех инспекторов. И тогда...
Тут Лепски вспомнил о бывшем Мрачном Карлике, лежавшем в данный момент в его сейфе. Эдакий маленький голубенький камешек... из-за которого
Лепски снял со стены картину, открыл сейф и достал из него бывшего Карлика. Положив камешек на стол, он снова уселся в кресло и задумчиво уставился на голубое недоразумение. Вот еще совершенно ненужная проблема!
Но постепенно у Лепски наклюнулась некая идея.
Лепски, не стремясь форсировать процесс, терпеливо ждал, пока идея обретет окончательную форму. И когда это наконец произошло - он взял камешек и сунул его во внутренний карман. А потом открыл один шкаф, другой, третий...
Повесив через плечо сумку, битком набитую необходимыми принадлежностями, Лепски вышел из дома и направился в гараж. Тщательно проверив все те препараты и инструменты, которые он всегда держал в "летучке", Лепски вывел машину и направился к дому Эрика Баха.
Он был уверен, что на этот раз все получится. Он вернет Эрику способность соображать. Правда, ненадолго... и после этого скульптор, скорее всего, вообще помрет, но на это Лепски было наплевать. А потом он поговорит с Мрачными Карликами. И уж тогда не они будут ставить ему условия, а он им. Лепски не сомневался, что глупые малыши помогут ему. Он знал, что служители Камня сведущи в магии, и намеревался попользоваться их знаниями ради достижения своей цели. А потом, потом...
И тут он очнулся от задумчивости и обнаружил, что его "летучка" замедляет ход и снижается. Мюррей нервно огляделся.
Над ним зависла полицейская машина.
Мюррею стало не по себе. Не потому, что он боялся полиции, а потому, что в его кармане лежал Мрачный Карлик, почему-то обернувшийся голубым камешком.
Лепски отлично знал, что, доведись ему попасть в полицейский участок, нестандартность камня мгновенно будет обнаружена. В полиции предостаточно самой разнообразной техники... и уж конечно, там сразу поймут, что дело нечисто.
Динамик в "летучке" Мюррея фыркнул и произнес:
– Вы превысили скорость. Спуститесь на землю, пожалуйста.
Лепски облегченно вздохнул. Скорость? Ну, это не страшно. Это можно уладить.
– Извините, офицер, - сказал он.
– Я совершенно этого не заметил. Задумался, видите ли... к тому же я не очень хорошо себя чувствую.
– И он послушно сел на равнину, рядом с небольшой оливковой рощей.
Офицер, поставивший свою машину вплотную к "летучке" Мюррея, вышел, держа в руке тестер.
–
– сказал он.
– Странно. Может быть, в машине неполадки?
– Вряд ли, - уверенно возразил Лепски.
– Машина у меня отличная.
– Сейчас проверим, - бросил офицер и, держа тестер в вытянутой руке, пошел вокруг "летучки" Мюррея.
Вдруг тестер противно пискнул. Лепски вытаращил глаза. Что за ерунда?! Какие могут быть неполадки в таком двигателе?
– Вот видите, - вежливо сказал офицер.
– Что-то не так. Я вызову техников, а вам придется заглянуть к нам в участок. Садитесь, пожалуйста, в мою машину.
Лепски решил не спорить. Ссориться с полицейским - это было последнее, что он мог себе сейчас позволить.
Через две-три минуты Лепски обнаружил, что офицер направляет машину не на север, к городу, а на юго-запад, к Скульптурному Заповеднику.
– Мы летим не самым коротким путем, - осторожно сказал Мюррей.
– А вы куда-то спешите?
– Нет, но я всегда думал, что полиция привыкла экономить время.
– Так оно и есть. И потому я решил попутно сделать еще одно дело посмотреть мимоходом на один участок... там вчера были кое-какие проблемы. Мы просто пролетим над ним, и повернем к городу.
– А...
Мюррей успокоился - но ненадолго.
Потому что через несколько секунд он понял, к какому участку выруливает офицер. К тому самому, на котором стоял коттедж землян...
15.
Винклер совершенно не понимал, зачем Дик притащил к ним Эрика Баха, но он ведь был разведчиком, а не психологом, так что его это в общем-то не очень касалось. А доктор Френсис сказал, что Эрик тут пробудет совсем недолго. Просто врачу нужно кое-что проверить и дать скульптору кое-какие лекарства.
Но, конечно, скульптор представлял собой изрядное зрелище, и посмотреть на него стоило. Он был одет в нежно-зеленую пижаму с золотыми кантами, подпоясанную белым шелковым кушаком. Короткие пижамные штаны едва прикрывали колени, а дальше взору изумленных разведчиков представали босые тощие ноги. И при этом голову Эрика скрывала малиновая кастрюля в горошек, в которой сбоку была прорезана смотровая щель. К тому же скульптор намертво вцепился в огромный, литров на пять, распылитель с краской, ни за что не желая выпустить его из рук.
Доктор увел Баха в свою комнату, а разведчики, не в силах сдержаться, выскочили из коттеджа, боясь, что сдвинутая психика скульптора не выдержит их хохота и сдвинется еще дальше, уж в такие запредельные области, что не только психологам, но и адептам окажется не под силу научить бедолагу хотя бы самостоятельно кормиться.
– Ох, ну и ну!
– стонал Левинский, корчась в судорогах.
– Да уж, - от души поддерживал его командир, икая от смеха.
– Это же надо... кастрюля! Да еще такая красивая! Хорошую вещь испортил, балбес! А краска-то ему зачем?