Лотос
Шрифт:
Я покачиваюсь на пятках.
– С тревогой. Фейерверки и толпы незнакомцев делают меня нервным. А сочетание того и другого, скорее всего, заставит весь вечер отсиживаться в своей спальне.
Сидни замирает с расческой в руке.
– Черт. Я даже не подумала… – Ее взгляд соскальзывает с меня на ковер под ее босыми ногами. – День независимости США. Боже, это же годовщина твоего…
Ее слова теряются в пустоте под названием «Вещи, которые лучше оставить недосказанными».
– Я не забыла, Оливер, – продолжает она, снова приближаясь ко мне. – Гейб начал устраивать
Я киваю, мое горло сжимается от натужного сглатывания. Хотя у меня нет ярких воспоминаний о похищении, я помню фейерверк той ночью. Помню, как всполохи и взрывы озаряли небо невероятными цветами – обманчивая красота. Я сидел на заднем сиденье автомобиля незнакомого мужчины, мои глаза были прикованы к зрелищу за окном. Я размышлял, почему все остальные смотрят шоу на лужайках перед домом с друзьями и семьей, в то время как я был потерян и сбит с толку, а мои руки были связаны за спиной.
Фейерверк – это последнее, что я помню о той ночи, прежде чем на мои глаза надели повязку и повели в новую одинокую жизнь.
– Страдания одного человека не должны лишать радости других, – говорю я ей. – Если бы все работало по этому закону, тогда мир был бы печальным местом.
На лице Сидни снова появляется улыбка, но на этот раз она сопровождается сияющими глазами.
– Твои страдания значат для меня больше, чем радость пятидесяти знакомых и незнакомых людей. Надеюсь, ты это знаешь.
Торжественное, но пронзительное молчание воцаряется между нами, пока Сидни не испускает долгий вздох. Она поднимает свое платье и расческу, показывая, что ей нужно прекратить беседу.
– Увидимся завтра. Это будет не так уж плохо. Мы можем вместе сидеть в темном углу и молча обсуждать всех.
Подмигнув, она уходит.
Я задерживаюсь на мгновение, слушая звук включенного душа и стараясь не представлять, как может выглядеть Сидни под ним. Когда мою кожу все же начинает покалывать от невольно возникшей перед глазами картины, я понимаю, что нужно идти домой. Лазанья должна быть почти готова.
Я спускаюсь по лестнице и тут замечаю Алексис, кружащую у моих ног и мешающую мне уйти. Остановившись, я несколько раз слегка похлопываю ее по голове. Мое сердце переполняют чувства, и следующие несколько минут я просто глажу это пушистое существо. Я улыбаюсь, когда наблюдаю за тем, как ее спина и хвост приподнимаются от моих легких движений.
Опустившись на колени, я слежу за тем, как она подбегает к дальней стене, где висит холст, повернутый в другую сторону. Алексис трется о него всем телом, прогуливаясь взад-вперед, и мое любопытство разгорается. Я поднимаюсь на ноги и делаю несколько шагов к холсту, наклоняясь, чтобы прочитать карандашные пометки на обратной стороне.
Оливер Линч – 22.01.17
Мое сердце подпрыгивает в груди. Это дата из прошлого.
Алексис мягко мяукает, заглушая вздох, который, несомненно, срывается с моих губ. Это мой портрет – хотя удивляет то, как она сумела передать мои взрослые черты, не зная, как я выгляжу. Мельчайшие детали, сходство невероятное. Я бегаю глазами по картине: волосы такие же длинные и пестрят различными коричневыми, красными и золотыми оттенками. Цвет глаз совпадает с цветом волос, и я не могу точно определить их выражение.
Взволнованное, испуганное… возможно, затравленное.
«Мы всегда будем лучшими друзьями, правда?»
«Да. Пока я не умру».
«Даже тогда я найду способ вернуть тебя».
Я покачиваюсь и чувствую, как наваждение пронзает меня, подобно зазубренному ножу. Моя грудь болит и горит, голова пульсирует, пока я изо всех сил пытаюсь удержать образы, которые были погребены слишком много лет.
Это был сон или воспоминание?
Все по-прежнему так запутано, переплетено длинными извилистыми корнями, уходящими глубоко под землю.
Слишком глубоко.
Собравшись с силами, я поднимаюсь и прерывисто дышу. Я бросаю на портрет последний взгляд, прежде чем еще раз глажу Алексис и выхожу за дверь.
«Я тоже найду способ вернуть тебя».
Глава 10
Сидни
На кухне Гейба я пытаюсь приготовить первоклассные закуски и десерты до прихода гостей на вечеринку. Я отступаю на шаг от столешницы, любуясь результатом своих трудов. Неплохо.
Гейб смотрит на меня, пока разбирает алкоголь, затем делает два глотка.
– Что это, черт возьми, такое?
– Кексы. Очевидно. – Я бросаю на него взгляд типа «понятное дело». – А на что они похожи?
– Тебе лучше не знать.
– Что? Так, лучше не связывайся со мной сейчас. Я не спала до трех утра, чтобы испечь их.
На моем лице появляется хмурое выражение, когда я пытаюсь понять, что видит Гейб. Кексы состоят из трех цветов: светлый корж, красная глазурь и черника посередине. Я думаю, они милые.
Гейб проводит ладонью по подбородку, возвращаясь к своей задаче.
– Все в порядке. Люди будут слишком пьяны, чтобы обращать внимание на соски у кексов. Надеюсь, они хотя бы вкусные.
Соски у кексов?! Я склоняю голову набок, мое лицо вытягивается. Черт. И правда похоже.
– И красный цвет немного настораживает. Похоже на кровь или что-то в этом роде.
– О, боже мой. Я испекла кровавые кексы с сосками.
– Ага.
Я хватаюсь за лоб и удрученно опираюсь о столешницу.
– Клем должна скоро прийти. Она придумает, что делать, – бормочу я.