Лоуни
Шрифт:
— Миссис Смит, я не пытаюсь ничего менять.
— Нет, пытаетесь, преподобный отец. Возможно, не отдавая себе в этом отчета.
— Нет. Я здесь, чтобы выслушивать вас и направлять духовно, если смогу. Вот и все. Этим исчерпывается моя миссия. Думаю, вы неправильно истолковали мой интерес к тому, что произошло с отцом Уилфридом, миссис Смит. Я это делаю вовсе не из нездорового любопытства. Я придерживаюсь мнения, что выговориться — это лучший способ залечить раны и потом идти дальше.
— Раны затягиваются изнутри, преподобный отец. А вы
— Это то, что я, по-вашему, пытаюсь делать, миссис Смит? Я каким-то образом хочу подорвать ваши усилия?
— Разумеется, нет, преподобный отец. Я лишь думаю, что вы можете иногда… мм… чрезмерно давить. Возможно, это из-за вашего возраста. Вы принуждаете нас принимать вашу точку зрения. Взять эту историю с Клементом и его матерью. Не наше дело этим заниматься. Тем более что у нас очень много есть о чем подумать. Если вы хотите слушать, тогда послушайте, что я вам говорю. Направляйте нас, позволяя идти путем, который нам лучше всего известен. Мы знаем, как преодолеть все это.
— Ничего не предпринимая?
— Укрываясь, преподобный отец, чем только можно. Терпеливо ожидая.
— Ожидая чего?
— Когда все уляжется само собой.
— А если не уляжется?
— Послушайте, мистер Белдербосс сейчас настолько раним, преподобный отец. Он по-прежнему в смятении по поводу всего, что произошло, и способен говорить вещи, которые не полностью соответствуют истине. Я не хочу, чтобы вы вернулись в Сент-Джуд с неверным впечатлением об отце Уилфриде. Я знаю, что вы ничего такого не имели в виду, но всякая информация просачивается, и слухи начинают распространяться. Немного нужно, чтобы разрушить репутацию.
— Вы хотите, чтобы я уехал, миссис Смит? Вы этого хотите?
— Нет, преподобный отец. Я хочу, чтобы вы были нашим священником.
— Я тоже этого хочу.
— Тогда укройтесь вместе с нами за скалой, преподобный отец. До тех пор, пока не схлынут воды.
— Миссис Смит, я понимаю, что смерть отца Уилфрида была тяжелым ударом для Сент-Джуд, но, думается, вам нужно смотреть фактам в лицо, если вы хотите оправиться от этого удара. Он не вернется. Держаться больше не за что.
— Есть, преподобный отец. У нас есть Эндрю.
— И что же Эндрю думает об этом?
Наступила тишина. Мгновение спустя Мать коротко извинилась и вышла из комнаты. Отец Бернард сидел некоторое время, не шевелясь. Затем я услышал звук открываемой бутылки.
Глава 22
Наступил день поездки в обитель. Хэнни оказался в центре всеобщего внимания, как только мы спустились вниз, где все пили чай и подкреплялись яблоками, которые отец Бернард собрал накануне. Мужчины проявляли своеобразную мужскую солидарность — они хлопали Хэнни по плечу, пожимали ему руку, как делали бы пажи, готовя своего рыцаря к решающей битве.
Мать налила в таз горячей воды, и они с миссис Белдербосс медленно и тщательно вымыли Хэнни лицо и руки.
— Сегодня тебя посетит
Отец Бернард паковал вещи, которые ему понадобятся в обители. Спички. Епитрахиль. Маленький серебряный потир, который он привез из Сент-Джуд.
Покончив с приготовлениями, он сел за стол, Монро пристроился рядом. Священник ничего не говорил, только поглаживал собаку по голове и наблюдал, как все занимаются Хэнни, который упивался всей этой суетой вокруг него. Он улыбался, когда Мать причесывала его, а потом взяла ножницы, чтобы подстричь ему ногти. Он поймал мой взгляд и поцеловал пальцы. Бедняга, он думал, что все это ради Элс. Наверно, он думал, что собирается на их свадьбу. Что это будет день, когда она подарит ему ребенка и они будут вместе.
— Что это значит? — спросила Мать. — Что он делает рукой?
— Не знаю, — ответил я.
— Почему ты не скажешь ему, куда мы отправляемся? — спросила она, кивая на стул рядом с собой, чтобы я сел.
Я сделал, как мне было сказано, и коснулся руки брата:
— Хэнни, мы собираемся встретить Бога.
Услышав Его имя, Хэнни посмотрел наверх и указал на потолок.
— Это так, — сказала Мать. — но мы не идем на небо. Бог сам спустится к нам. Он специально посетит нас ради тебя. Правда, миссис Белдербосс?
— Да, — подтвердила та. — Мы едем в чудесное место, Эндрю. Это тайный сад, где Бог исцеляет людей.
— А теперь, — сказала Мать, осматривая ногти Хэнни и приглаживая пальцами его челку так, чтобы она лежала аккуратно, как положено. — Я думаю, что наступило время для подарка Эндрю. Куда подевался мой муж?
— Не беспокойтесь, я схожу за подарком, — улыбнулась миссис Белдербосс и вышла.
Через минуту она вернулась с картонной коробкой, перевязанной лентой цвета слоновой кости. Она положила коробку на стол, и все подошли поближе.
— Давай, — сказала Мать Хэнни и подала брату конец ленты, так что ему оставалось только потянуть за нее.
Хэнни дернул рукой, и бант развязался. Он открыл крышку и положил ее в сторону. Внутри был слой тончайшей, как дымка, папиросной бумаги. Все разом замолчали, и Хэнни в ответ медленно и осторожно развернул упаковку. Внутри оказалась новая белая рубашка с яркими перламутровыми пуговицами, на каждой из которых был выгравирован крест.
— Какая красивая! — воскликнула миссис Белдербосс.
— Вот это да! — добавил мистер Белдербосс.
— Это из магазина, — сказала Мать. — Она была сшита в Святой земле.
Мать вынула рубашку из коробки и подняла повыше, чтобы все могли ее рассмотреть.
Когда все получили возможность выразить свое восхищение, Мать передала рубашку мне, чтобы я держал ее, а сама приказала Хэнни поднять руки и стащила с него майку, стараясь не испортить при этом прическу. Хэнни стоял и сжимал большим и указательным пальцами жирок на животе, пока Мать счищала обрывки ниток, приставшие к рубашке.