Ловчие Удачи
Шрифт:
Карнаж висел над Покинутым Морем, умудрившись зацепиться рукой за корень. Полукровка успел осыпать нежданного спасителя сотней благодарностей, так как не ожидал, что прыжок выйдет столь неудачным. Однако, что сделано, то сделано, не висеть же теперь, сокрушаясь весь день? Нужно было успеть до полудня, то есть до того времени, как солнце разбудит горгулий. Те поджидали неосторожного авантюриста в обители Хроноса, наверняка устроившись где-нибудь на балконе одной из центральных башен.
— Черт бы побрал этих чародеев с их фокусами! — Феникс, цепляясь за корень второй рукой и подтягиваясь.
Стоило, тем не менее, отдать должное изобретательности, с которой были выполнены отдельные элементы в защите Странствующей Башни. Кому еще
Карнаж немало удивился, когда прямо перед его носом из ссохшейся земли вырвался стальной и острый шип толщиной в два пальца.
— Банально, — усмехнулся сам себе полукровка, выждав немного для верности, — они даже не уходят назад и не двигаются в разнобой. Если архимаг ещё способен стареть, то, похоже, это с ним и происходит.
Феникс принялся сноровисто карабкаться вверх, ловко избегая выскакивающих шипов и, после, используя их в качестве опоры. Получалось даже быстрее, чем он планировал. Однако легкость была весьма обманчивая. К концу восхождения «ловец удачи» уже вовсю сыпал проклятия, едва успевая выворачиваться от пресловутых шипов, то вылетающих наружу, словно болты из арбалета, то неожиданно со свистом уходящих прямо из-под ног. На некоторых участках земля острова начала отваливаться целыми кускам, чуть не увлекая «ловца удачи» за собой в море.
Не собираясь больше рисковать, Карнаж снова напряг наследие половинчатой крови и в пару очень рискованных прыжков достиг, наконец, края острова, вцепившись, наконец, в небольшую изгородь вокруг небольшого сада. Кусок земли под изгородью предательски задрожал и рухнул вниз под залп всех шипов на маршруте подъема.
Потерев ноющие плечи, куда довольно резко отдалась боль из-под пластин на лопатках, Карнаж осмотрелся. Цветы, клумбы и кусты предстали размытыми очертаниями, словно в полудрёме, которая постепенно овладевает сознанием и вырисовывает окружающее слишком медленно и робко. До слуха полукровки донесся чей-то неприятный и писклявый голосок. Едва повернув голову, «ловец удачи» кубарем слетел вниз по покатой крыше пристройки, стоявшей в упор к ограде. В камень стены, на том месте, где он только что переводил дух, врезался огромный тесак из металла черного цвета с оголившейся медью заточенной кромкой.
На клумбе, в нескольких шагах от того места, куда свалился Феникс, подпрыгивал маленький и толстенький бесенок. Его темно-синего цвета кожа искрилась на солнце, небольшие перепончатые крылья нервно трепыхались, а белесые глазищи с огромной морды злобно таращились на непрошенного гостя. Длинный язык свисал изо рта до самой земли, что не мешало его обладателю твердить, словно заведенному болванчику, одно слово, сливая его в непрерывный поток незнакомой речи: “Garla-garla, garla-garla!!!”
— А вот и «садовник», — процедил сквозь зубы Карнаж, которому начинало казаться, что он и вправду видит какой-то сумасшедший кошмар, начавшийся, судя по всему, еще тогда, когда он висел и гадал, чем был до трансформации тот корень, за который он уцепился, и где могло оказаться само дерево.
— Garlaaarrrr!!! — возопил бесенок, увеличиваясь в размерах прямо на глазах. По соседству с невероятной длинны языком показались огромные клыки, большая голова плотно осела на ставших достойного для её размера плечах. Бес прыгнул на ограду и выдернул оружие, бросив недвусмысленный взгляд на «ловца удачи».
— Замечательно, — протянул Карнаж, медленно отступая вглубь сада.
Такой сторож был вполне в духе многих чародеев, которые имели
Довелось на таких приемах побывать и Фениксу, так как «ловцы удачи» и состоятельные маги в современном мире были неразлучны, как нитка с иголкой. Там полукровка впервые увидел нечто подобное бесу, однако та тварь помещалась в стеклянном сосуде, наполненным раствором, а эта — размахивала у него перед носом своим не в меру большим тесаком. Тогда, на досуге, полукровка поинтересовался у знающих коллег, что делать с подобными выкидышами сопредельных измерений, на что получил поразительный ответ. Оказалось, эти уродцы выращивались из тел рожденных мертвыми младенцев, а после отправлялись вездесущими и незримыми посредниками демонов shar’yu’i непосредственно заказчику. Снаружи это было беспощадное и кровожадное отродье, но внутри сидел разум ребенка, примитивный, с соответствующей психикой, которую защищали злоба и инстинкты по сути животного. Не зная таких особенностей, поединок с подобным противником мог превратиться в довольно нешуточный бой. Однако любопытство не раз спасало Карнажу шкуру, потому что он был из тех, кто проповедовал принцип, заимствованный «ловцами удачи» у имперских агентов: «Меньше знаешь — крепче спишь вечным сном».
Бес носился по саду за Фениксом, разрубая кусты и деревья, вытаптывая клумбы и проламывая небольшие деревянные заборчики среди целых картин из феларских и сильванийских роз. Полукровка не без труда, но уклонялся от атак, давая чудищу возможность выдохнуться. Тесак был слишком большим пусть и для изрядно увеличившегося в размерах, но все же ростом с человека монстра. Расчет явно делался на то, что незадачливый вторженец станет драться с этой тварью и, разумеется, лишиться оружия, а потом и жизни.
Карнаж бегал от своего, казалось, неутомимого преследователя долго. Они даже разнесли изящный фонтан, скрывавшийся за густой изгородью. Наконец, полукровка, уловив тяжелое дыхание твари, оторвался от своего преследователя, и перемахнул через густо растущие кусты шиповника. Оказавшись по ту сторону, он не побежал дальше, а затаился у ограды. Бес последовал за ним. Медно-черное лезвие врезалось в землю, сделав очередную прореху в насаждениях. Тварь немного замешкалась, вынимая оружие, и в этот момент на неё налетел «ловец удачи». Меч, схваченный полукровкой двумя руками, с силой обрушился на рукоять тесака в том месте, где она сходилась с лезвием. Тварь недоуменно уставилась на оставшуюся в лапах рукоять, явно огорчившись тем, что сломали любимую «игрушку».
Феникс поймал растерянный взгляд белесых глазищ и хищно улыбнулся. Его локоть влетел в глаз беса. Тварь махнула лапой — ловец удачи пригнулся и ответил ударом колена в живот, после чего основание рукояти меча обрушилось судорожно глотавшему ртом воздух сторожу на темя.
— Черт возьми, а тесак и впрямь был из дрянного металла, — заключил Карнаж, продолжая жестко охаживать противника, не давая тому продыху. Однако ни разу «ловец удачи» не коснулся монстра лезвием меча. Клинок Феникс даже предусмотрительно убрал в ножны, чтобы не поддаться искушению. Ведь всего один порез холодной стали, и тварь разнесет его клочки по всему острову. Это была своеобразная придумка магов, касательно скорых на расправу воинов, чьи чаши весов суждения о мире зачастую подвешивались так, что одна находилась на рукояти, а другая — у кончика клинка. Таким образом, баланс в решении дилеммы «казнить или миловать» приобретал вполне предсказуемый результат.