Ловчий
Шрифт:
— Ты…
— Со мной будет все в порядке… — Магда криво улыбнулась. — Правда. Ничего смертельного. Я уже приняла зелья… они помогут… должны помочь…
ГЛАВА 14
Серединные земли. Стоозерье. Черноград.
20 хлебороста 2002 года от восхождения Старших Сестер. Раннее утро.
Воительница закрыла глаза и уронила голову себе на
«Что тебя заставило вступится за чужих, псица? — как-то вяло и отстраненно подумал я. — Думаю, ты и сама не ответишь на этот вопрос. Как не отвечу и я, зачем пошел на Хозяина костей. Но ты… ты сейчас не умрешь…»
Я не имел даже малейшего понятия, как помочь воительнице, но очень хотел это сделать.
Просто положил псице руки на грудь, закрыл глаза и постарался передать ей хотя бы капельку своей жизни.
Внутри меня сразу стало очень горячо, по телу пронеслись бурлящие обжигающие волны, а из-под ладоней брызнули искры и пошел золотистый дымок. Магда гортанно вскрикнула, сильно дернулась, выгнулась и тут же обмякла.
Огонь внутри погас, сменившись легкой прохладой, но кончики пальцев все еще сильно саднили, словно побывали в раскаленном металле.
Открыв глаза, я едва не завалился набок от сильного головокружения. Чтобы не упасть, уперся руками, тряхнул головой прогоняя муть и…
И увидел, что арбалетные болты валяются на полу рядом с воительницей, а кровь на ее ранах запеклась черными потрескавшимися корками. Сама псица была все еще без сознания, но дышала ровно и глубоко.
«Но как? — не веря своим глазам, я прикоснулся пальцами к запястью псицы. — Я же не способен…»
Неожиданно Магда, хрипло вздохнула, широко открыла глаза и едва слышно прошептала:
— Ты… ты вернул меня из Пределов… Я уже была в дороге, а потом… Я знаю… такое возможно, но только взамен частицы своей жизни. Зачем ты это сделал, ловчий? Ведь я тебе никто?
Я молча встал и направился к лестнице.
Зачем? Не знаю и не хочу знать. Лишнее оно. Меня сейчас заботит совершенно другое. От башни до порта идти около получаса, псам пробираться по катакомбам гораздо дольше. Хочется верить, что дольше. А значит, я успею первым. Должен успеть. Все остальное неважно…
— Горан… — позади раздался слабый голос воительницы. — Ты… вернешься ко мне?.. Пожалуйста, вернись…
— Нет, — честно ответил я и пошел дальше.
Гроза на поверхности уже стихла, весело шелестели кронами деревья, дул прохладный ветерок, на начинающем уже алеть небе алмазными россыпями сияли мириады звезд.
Почти все дома стояли без крыш — видимо, пока мы шли под землей, ураган разбушевался не на шутку.
Пустынные улицы покрывал ковер из белоснежных костей, самих мертвецов нигде не было видно, но и живых людей — тоже.
Порт тоже разнесло в щепки, портовые краны завалились, от пакгаузов и складов остались одни стены.
У полуразрушенного причала стоял всего один корабль с вымпелом Белого Синода на обломанной мачте. Но он был полузатоплен
На самом причале тесным кружком сидели девочки. Внешне они выглядели целыми и невредимыми, но на руках у них матово поблёскивали кандалы. Вокруг учениц стояло несколько гвардейцев с алебардами и два белоризца. У первого в руке светился неярким светом какой-то прибор, напоминающий собой фонарь, второй опирался на точеный посох с навершием из ограненного в виде пирамиды серого камня.
Перед причалом с арбалетами и алебардами в руках выстроился десяток иноков обители Торжества Веры. В разодранных налатниках, почти все окровавленные, едва стоящие на ногах, но с твердой решимостью на лицах остановить меня.
«Не успел… — я ускорил шаг. — Но и не опоздал…»
Перед строем стоял еще один монах Белого Синода — стройный широкоплечий мужчина средних лет с косым рваным шрамом на лице. В правой руке он сжимал черную цепь с гранеными звеньями. Один ее конец мерно покачивался в воздухе, остальная часть была намотана на кисть.
— Стой! — монах шагнул вперед. — Дальше тебе дороги нет…
Я не ответил, продолжая идти вперед.
— Мы знаем кто ты, Горан! — голос адепта зазвенел от напряжения. — И не хотим причинять тебе вреда. Слишком велика твоя услуга перед нами. Просто поверни назад…
Псы как по команде подняли арбалеты.
За полтора десятка метров до строя я остановился. Убивать не хотелось. Никакого зла к белоризцам и псам Божьим я не испытывал. Люди делают свое дело исходя из своего же разумения. Но и отдавать им чародеек, я тоже не собираюсь. У каждого в этом мире свой урок.
— Я тоже никому не хочу причинять вреда. Просто отдайте мое и уходите…
— Ты даже не представляешь, во что ввязался, Горан… — монах покачал головой. — Вот это все… — он показал рукой на мертвый город, — из-за мерзких чародеев. Если мы не положим конец Лигам, Упорядоченный поглотит тьма. Уже погибли тысячи людей и погибнут еще миллионы…
— Девочки не имеют никакого отношения к вашим распрям с Капитулом. Верни их, и мы разойдемся миром… — я достал саблю из ножен.
В смысл слов белоризца даже не пытался вдуматься. Слишком хорошо знаю, что такое Синод. Если малышки попадут в их руки… Такой участи они не заслуживают даже если в чем-то виноваты.
— Ты не понимаешь, — монах скорбно вздохнул. — И, наверное, уже не поймешь. Уйди, молю тебя, не вынуждай. Один раз мы уже пощадили тебя, но на второй раз не надейся.
— Слишком много слов… — закручивая в себе вихрь, я шагнул вперед. Сила никуда не пропала, но почему-то ее напор был слабым, натужным, словно источник находился за толстой преградой.
— Как знаешь… — белоризец выпустил из руки один конец цепи. Упав на землю звенья тихонечко лязгнули и зашевелились как живые.
В то самое мгновение монах с посохом ткнул им в доски причала. Перед ним раскрылось серебристое овальное полотно. Почему-то подернутое розоватыми прожилками и злобно звеневшее.