Ловчий
Шрифт:
— Смотри… — псица ткнула луком в уже начинающую подсыхать лужу крови на причале.
Крови было много. Очень много. На самом причале, на земле, на камнях, траве и деревьях, брызги и разводы на стенах домишек, в загонах для скота и птицы — практически весь Броневац был залит кровью и тошнотворно смердел смертью.
Но ни одного трупа нам пока не встретилось. Живых людей — тоже.
— Странно… — держа наготове лук с вложенной стрелой, Рада повела взглядом по сторонам. — Где трупы?
— Опять мертвецы?
— Сейчас… —
В ее руке был испачканный засохшей кровью топор с грубо обработанным каменным билом. На узловатой рукоятке были вырезаны какие-то символы, а к режущей кромке прилипло несколько светлых волнистых волосков.
— Яссы?
Псица молча подала знак следовать за ней и мягким пружинистым шагом подошла к одному из больших сараев, откуда шло странное мерное жужжание.
— Открывай… — Рада отошла на несколько шагов и взяла на прицел дверь.
Я взялся за грубую ручку. В том, что могу увидеть внутри, уже не сомневался.
Рванул на себя и сразу отскочил в сторону. Из проема с гулом вылетела здоровенная туча мух и ударило густым запахом мертвечины.
К горлу мгновенно подступила тошнота, я едва удержался, чтобы не сблевать и заглянул вовнутрь.
И невольно отвел взгляд. В сарае как на бойне были аккуратно развешаны трупы жителей поселка. Мужчины, женщины, дети, старики — у всех были вспороты чрева от паха до глотки — внутренности свисали с трупов жуткими гирляндами. Несколько мертвых лежало на полу, у этих не хватало частей тела: в основном ног, вырезанных вместе с ягодицами.
— Старшие властительницы… — ахнула Радослава.
Я резко закрыл дверь.
— Зачем так?
— Вырезали сердца, почки и печень… — закусив губу ответила псица. — Это для ритуалов. Мясо забрали, чтобы съесть. Видимо, напали сегодня ночью, трупы еще не успели стухнуть… — она запнулась, тяжело сглотнула и выдавила из себя: — Идем, может все-таки остался кто живой…
В следующем сарае мы нашли еще один могильник, потом еще один и еще. Судя по всему, яссы вырезали Броневац полностью. Дома оказались не тронуты, со всем своим содержимым — горцы не взяли ничего, кроме домашней живности.
А еще, они увели с собой десяток пленников, в основном детей и женщин — это псица выяснила по следам.
— Ничего не пойму… — Рада обескуражено качнула головой. — Горцы убивали всех, кто заходил на их территорию, но на людские поселения никогда не нападали. Уживались вполне мирно, даже торговали с местными.
— Значит, все изменилось…
Неожиданно, от берега послышался дикий крик. Кричал мужчина.
Явно живой.
Мы с Радой выскользнули из дома на улицу и держа наготове оружие, быстрым шагом направились к причалу.
— А-а-а!!!
Увидев меня с воительницей, он застыл как вкопанный, тараща обезумевшие глаза и потерянно бормоча:
— Суки… за что… Чего уж… давайте и меня…
Потом выхватил из-за кушака длинный кривой нож и ринулся на нас.
— Стой!!! — Рада вскинула лук. — Это не мы!
— Не вы?.. — мужик резко становился и опустил нож. — Не вы?
— Сам что ли не видишь? Соседи ваши из Хельгиной Пади. Мы час назад только причалили.
— Они… — в глазах мужчины появилось осмысленное выражение. — Корявые? Но… но…
Я шагнул ему навстречу.
— Как тебя зовут?
— Данко. Я в отъезде был… шкурки отвозил… — забормотал мужик и вдруг, с отчаянной надеждой, поинтересовался у меня. — Милсдарь, а вы не видели здесь жену мою, с дочечкой. Ей пятый годок только минул. Обе светленькие такие, Настуся и Лидка…
— Нет. Все, кого нашли — мертвые, в сараях.
— Нет их там… — Данко яростно взъерошил стриженные в скобку волосы. — Нет, милсдарь… Может спрятались где… Я сейчас, мигом…
Он сорвался с места и стремглав ринулся к одной из хат. Нырнул внутрь, выскочил обратно, всматриваясь в землю оббежал вокруг, а потом понесся по уходящей в лес дорожке.
— Что делать будем? — я обернулся к Радославе. — Через пару часов стемнеет, на трупы соберутся падальщики и нечисть.
— Да, — писца кивнула. — Надо ночь переждать поодаль. А с рассветом…
— Увели! Увели! Живые они! — радостно крича, к нам бежал Данко. — У меня Лидка прихрамывает, след не перепутаешь… — подбежав, он помялся и осторожно поинтересовался. — А вы это… зачем здесь, милсдарь и милсдарыня?
— Нам туда… — Рада показала в сторону гор.
— В Хельгину падь? Етить… Сейчас… — Данко опять сорвался с места и побежал к себе в дом. — Сейчас, сейчас…
Вернулся он всего через несколько минут. В руках держал длинный лук, туго набитый стрелами колчан и большой мешок.
— Значитца… — Данко перевел дух и решительно заявил. — Значитца, я вами. Не сомлевайтесь, пригожусь. С измальства здесь охочусь, все тропинки знаю. Проведу прямо в Падь. Ни один корявый не спохватится. Ежели они Лидку и Настусю сразу не прибили, значитца… значитца, ослобонить можно. А нет, так и жизни мне нет. Мое слово верное…
ГЛАВА 16
Серединные земли. Стоозерье. Седая пуща.
22 хлебороста 2002 года от восхождения Старших Сестер. Раннее утро.