Ловец тумана

Игнатьев Сергей

Северин парил, он летел в Междумирье, не отдавая себе в этом отчета. Еще не осознавая того, что он научился летать. Что он преодолел барьеры не между мирами даже, а между пластами бытия…

Сейчас все это было неважно. Северин был занят. Он вершил возмездие.

Ему некуда было больше спешить, и он прошелся вдоль клубящейся алой мошкары по всей ее, казавшейся бесконечной, длине. Без остатка.

Ненависть Северина была так сильна, горечь утраты была так неизбывна, что он почувствовал что-то вроде

досады, когда все закончилось.

Когда истлела под ударами его бича, сотканного из первоначальной тьмы, эта непомерно растянутая между мирами клубящаяся алая масса, сотканная из безумия, ярости, ненависти, эта нора в ткани междумирья, через которую Шахрияр мечтал вернуться в мир живых, вернуться в Упорядоченное…

Последние алые мошки были развеяны Северином, жемчужно-серая рябь схлопнулась без остатка, затягивая прореху, которую все-таки удалось устроить Мурину-Альбинскому и его наследнице Гелене и всем их приспешникам, отдавшим за это, как и их предводители, свои жизни.

Ответы на вопросы приходили сами собой.

На все, кроме одного…

Как и прежде, когда он был еще обычным человеком:

«Во имя чего?..»

– Ты же сам знаешь ответ. Все оттого, что на краю земли, там, где восток целует запад, там, где миражи лишь мечтают о пустыне… И кровь стынет в жилах, когда ты внимаешь песне звездного ветра…

– Мы плетем ту паутину, что не пропускает свет ваших солнц… Я знаю, Циролис, теперь я знаю.

Он парил бок о бок с Северином в Междумирье, смешно поддавая коленками, выставляя острые локти – нелепый плешивый старичок с клочковатой седой бородкой.

Магистр Циролис Непонятый. Потрясатель основ Форстан Мальвир.

Северина это не удивило.

Его теперь вряд ли что-то могло удивить.

– Как там Дарьян? – поинтересовался он.

– Ждет тебя в Хмарьевске.

– Мы с ним еще встретимся?

– Тебе решать.

– А если я не хочу ничего решать, Циролис? Я не просил никого об этой участи…

– Я знаю. Поверь, мне очень жаль, что все так получилось.

– Я тебе не верю. Кто ты такой?

– Я? – Циролис улыбнулся. – Просто любопытный старик… Который любит собирать всякие диковинки и описывать их в никому не нужных трактатах. Просто наблюдатель. Зритель. Зевака.

Он стремительно таял, сливаясь с жемчужно-серой метелью Междумирья:

– Прощай, мастер Север. Авось еще когда-нибудь свидимся…

Но в последний миг, прежде чем Северин окончательно потерял его из виду…

Зрачки Циролиса сузились, радужка втянулась в них. Они будто бы налились внутренним светом – в глазах его проступили знаки: расправивший крылья сокол.

В следующий миг вьюга Междумирья скрыла его.

Некоторое время Северин парил, вкушая непередаваемое ощущение свободного полета.

Казалось, он может наслаждаться

этим целую вечность… Но теперь он знал, что ему не отпущено вечности. Теперь он многое знал. Даже то, чего знать не хотелось бы. Он не просил об этой участи. Она сама нашла его.

Северину было пора в путь. У него были неотложные дела.

Миллион дел, и первейшее из них, самое неотложное – необходимо было внести небольшое исправление, касающееся одного из закрытых миров Упорядоченного.

Заемных сил как раз должно было хватить… Конечно, вмешательство это изменит ток многих событий, и смертельно не хочется этого делать, и есть в этом что-то… Что-то бесчеловечное. Что-то противное человеческой природе.

Но ведь и он теперь – не совсем человек.

К тому же есть вещи, которые необходимо сделать. Даже если делать не хочется. Даже если противно и страшно.

Внести минимальную правку. И тем самым исправить все.

Вырезать из закрытого мира Терры только одно. Вернее, только одного человека. Человеком, по сути, быть уже переставшего.

«Полетаю еще немного», – решил Северин.

В конце концов, каждый по-своему справляется с волнением.

А перед лицом вечности – все равны.

17

Они сидели в полупустой «Кофейнице» у метро. Возле окна, из которого открывался вид на заметаемый снежной крупой проспект.

Оба одеты слегка не по погоде: в длинные мятые серые плащи и строгие темные костюмы. То ли федеральные агенты, то ли агенты похоронной конторы. Но, несомненно, Агенты.

Напиток себе мужчины выбрали не вполне во вкусе заведения – пили отчего-то не ирландский кофе или какой-нибудь глинтвейн, а зеленое бамбуковое пиво. Цвет, наверное, понравился.

– Ну, с наступившим, Дарьян! – поднял бокал один. – С Новым годом.

– С наступившим, мастер Север! Несмотря ни на что.

Они чокнулись бокалами, сделали по глотку и принялись каждый за свою еду.

Тот, что звался Дарьян, покопался вилкой в «Цезаре», подцепил на зубчики крутон, повертел его так и сяк, закинул обратно в миску:

– И как вы только едите такое, а?

– Дело привычки, – пожал плечами Северин.

Подперев щеку кулаком, он обвел зал кафе длинным скучающим взглядом.

За столик неподалеку как раз усаживалась парочка.

У девушки были короткие волосы, растрепанные и рыжие. Обтянутые джинсой стройные ноги обуты в косматые угги. Шея замотана длинным семицветным шарфом.

Молодой человек избавился от приталенного пальто, оставшись в зауженных серых брюках и ужасной розовой рубашке.

Самая обычная парочка. Ничем не примечательная.

Но для того чтобы отвести взгляд, Северину почему-то понадобилось изрядное усилие.

«Не в этой жизни…»