Ловец
Шрифт:
– Это учебник для начальной школы? – только и смогла ошарашено спросить я, представив, как семилетки, раскрыв рот слушают о своем магическом будущем.
– Нет, малышей сначала учат читать и писать. Этот учебник как раз для таких, как ты, раскрывшихся поздно. А впредь попрошу относиться к моим заданиям более ответственно.
Я лишь удрученно качнула головой. Куда уж понятнее.
Последующие два часа
Оказалось, что по уровню дара выделяют штилевиков – тех, кто полностью лишены магии. Ветровики – кому доступны лишь простейшие бытовые заклинания. Буруны могли уже получить среднее магическое образование и заниматься чародейским ремеслом: от настройки недорогих амулетов до установки защитных контуров на поля против саранчи и медведя. Приливники – те, кому по силам было получить высшее магическое образование, заниматься тонкими чародейскими ремеслами, от операций на головном мозге до теоретических выкладок в фундаментальной магии. Из этой категории чаще всего выходили архимаги. И, наконец, отдельный уровень, цунами – это ловцы. Их дар сильный и специфический, позволяющий открывать грань в реальность лабиринта. Таких детей обычно не зачисляли в магическую школу или академию. Им была прямая дорога в Оплот.
– А ты приливник? – я решила, что Тим в чем–то прав, и выкать – слишком лицемерно. Пусть хоть в чем-то я буду честна с другом детства.
– Скорее цунами, но у меня дар открылся слишком поздно для обучения в Оплоте. Да и родители отчего-то всеми правдами и неправдами уговорили меня остаться с ними. Зря, наверное, – задумчиво закончил Зак.
Я лишь пожала плечами. Куратор же достал карманные часы и отщелкнул крышку. Глянул на циферблат.
– У нас с тобой есть еще несколько минут. За полноценное практическое занятие это, конечно, не сойдет, но, думаю, что для демонстрации одного простого упражнения будет достаточно.
Он выпростал кисти, повернул их открытыми ладонями ко мне и начал медленно, по одному, загибать пальцы, при этом прокручивая всю руку в запястье.
«Прямо как цыганская плясунья», – невольно подумалось, глядя на своеобразный танец пальцев.
– Теперь ты, – кивнул в мою сторону Зак.
Я попыталась. Честно попыталась. Целых семь раз. Но то, что у куратора походило на замысловатый пас, в моем исполнении непременно сворачивалось в фигу. Рано или поздно, под немыслимым углом, но на Зака смотрели два асимметричных кукиша.
Наконец мой бывший жених из беззаботного детства плюнул и приказал:
–
Нехотя вышла из-за парты, и в этот же момент Зак оказался за моей спиной. Как только переместиться успел? Словно ловец, которому подчиняется пространство.
Куратор положил свои руки поверх моих и начал показывать в прямом смысле на пальцах, комментируя каждый жест. Мне казалось, что проще кошку научить лаять, чем меня – сгибать пальцы. Фаланги казались проржавевшими шарнирами, которые заклинивало при одной мысли о том, что надо согнуться.
– Давай, постарайся. Руки – это самое важное для мага. Из ладоней энергия выходит в реальный мир. Пальцы задают направление импульсу, положение кисти – силу выхода магического потока… – увещевал меня Зак. – У тебя такие тонкие пальцы, прямо как у пианистки. Да и без мозолей почти, не загрубевшие… – в голосе проскользнула задумчивость. – Они должны легко разработаться.
«Смрад!», –выругалась про себя и тут же ссутулилась, а то еще он и мою прямую осанку на заметку возьмет.
А пальцы категорически не хотели мириться с тем кордебалетом, на который их уговаривали руки Зака. А сам их хозяин… Не слишком ли он близко прижался ко мне? Да и голос, вкрадчивый, настойчивый, обволакивающий. Словно гипнотизирующий.
Гипнотизирующий. Меня как током ударило, и я чуть сипло спросила:
– А дар у тебя какой?
– Кинетик.
Ответ озадачил.
– Даже не слышала о таком.
– Он не самый распространенный, зато универсальный. Скажем так, мне подвластны материя, пространство и эфир.
– Эфир, в смысле мысли ? – я внутренне похолодела.
– Нет, – усмехнулся Зак. – Даже образов чтец из меня посредственный. Только эмоции. Но вот обратить углерод в алмаз или вмиг рассеять прахом гранитную глыбу – это всегда пожалуйста.
– А золото из свинца – тоже к тебе? – я машинально чуть повернула голову, и наши взгляды встретились. Его глаза цвета горького шоколада внимательно смотрели на меня, слишком внимательно.
Все тело Зака на миг напряглось, а пальцы замерли. Всего на долю секунды, а потом он словно стряхнул оцепенение и иронично произнес, отстраняясь:
– Боюсь, что должность философского камня меня не сильно прельщает: создавай деньги и получай от них всего лишь жалкую ставку, даже без премий и надбавок за вредность? Ну уж нет. А если серьезно, то металл королей отчего–то не любит магию. Такое преобразование материи слишком затратно. Магический ресурс нужно вычерпать почти досуха, чтобы получить пять унций золота. Не слишком выгодный для чародея моего уровня расклад.