«Ловите голубиную почту…». Письма (1940–1990 гг.)

Аксенов Василий Павлович

Белла Ахмадулина

Милый, дорогой Вася!

Ты сочинил анкету, а я прилежно сочиняю ответ, дабы из НИЧЕГО, что я знаю о теории прозы, возникло НЕЧТО, что последует за тобой как облачко заботы о твоей сохранности и удаче и объявится в немыслимой Калифорнии как мой сильный привет тебе и твоим доблестным и прелестным слушателям.

Вообще же, я думаю, что НИЧЕГО – не бывает на белом свете. Все – есть, даже то, чего как будто нет, – громоздко существует, пульсирует, извещает о себе и подлежит определению. Я не верю в бесплотные туманности, они – лишь притворство природы перед ленивыми созерцателями; те же, кто зряч: художники – выводят их на чистую воду явного присутствия. Это не соревнование между НИЧТО и НЕЧТО, а прояснение НЕЧТО во ЧТО-ТО, вопль безымянности, обращенный к творцу: назови по имени,

дай в нем сбыться. Слово – пар возле губ на морозе, выдох вдохновения, но вещь, равно же предмету, и формула строки должна быть не «слова», а «слово, слово, слово».

Все это мой вздор, разумеется, но я сейчас не уму подлежу, а нежности к тебе и к твоему путешествию. На этот раз явно не МЫСЛЬ, но ЭМОЦИЯ толкает меня к перу. Обычный же повод прибегнуть к перу и бумаге – совпадение мысли и страсти, мысль, оснащенная сильным нетерпеливым чувством, чувство, продуманное по мере воплощения.

Что касается неясного настроения, замысла и прочих невнятных предзнаменований – о да! Сплошь и рядом.

Замысел, идея, если и главенствуют, то все же бывают заведомо озвучены, сразу же подбирают себе должный мотив. Иногда, по мере счастливого письма, слова сами плодят себя, родительствуют непредвиденным новостям, не предусмотренным исходным замыслом.

Факт понукает к вымыслу, вымысел преувеличивает факт до события, имеющего художественное значение.

Но дело не в этом, а в том, что всей душой желаю тебе блага и радости, ты и сам все знаешь и несомненно станешь счастливой выгодой для своих калифорнийских слушателей [781] .

Белла

Андрей Вознесенский

Уважаемый коллега, товарищ профессор Калифорнийского университета!

«Из НИЧЕГО возникает НЕЧТО?» ТАК УЖ ИЗ НИЧЕГО? Ты не мог так думать. Я думал, почему ты так написал? И догадался. Есть вещая старославянская формула, уходящая к татарам, наверно. Когда восторженно и исчерпывающе хотят провозгласить: «ничего тебе не достанется!», говорят: «х<-> (хер) тебе!»

781

Аксенов находился в это время в США, где читал лекции по русской литературе в Калифорнийском университете.

Или вопрос: «Что ты получил?» Ответ: «Х<->!» (то есть «ничего») (см. Даль, т. 14).

Значит: «Ничего = "…"»

Тут мы подошли к извечной и первородной сущности Искусства, Василий.

Когда Марина Цветаева, задыхаясь, выдохнула:

«Ох…»

«Эх…»

«Ах…»

«И ничего кроме этих ахов, охов у Музы нет! [782] »

Она инстинктивно, структурально, языково чувствовала это.

Не во Фрейде дело. Он прав, но уж очень уныло – однобок. Я называю это «Скрымтымным» [783] , Лорка называл непознаваемым словом «dwende». Отсюда, «шестое чувство» Гумилева, которое он сравнивает с мальчиком, следящим за девичьим купанием.

782

Из стихотворения Марины Цветаевой «Емче органа и звонче бубна…» (1924):

Емче органа и звонче бубнаМолвь – и одна для всех:Ох, когда трудно, и ах, когда чудно,А не дается – эх! Ах с Эмпиреев и ох вдоль пахот,И повинись, поэт,Что ничего кроме этих ахов,Охов, – у Музы нет.

783

Стихотворение Андрея Вознесенского «Скрымтымным» (1970).

«Крепчает Дух, изнемогает Плоть,Рождая орган для шестого чувства» [784] .

Так что нас интересует не столько «непознанный

летобъект» произведения, а непознанный орган чувств, рождающий его.

М.б., нос?

Все мы родились не из «рукава гоголевской шинели», а из гоголевского Носа. Ты из правой ноздри, я – из левой.

Меня часто толкают запахи. Из фразы «как кругом разит креозотом» – родились «Мотогонки по вертикальной стене». Как удержать на бумаге острый запах горного снега, лежащего на солнцепеке? «Снег пахнет молодой любовью». Я всегда хотел дать мир запахов и звуков в противовес зрительному. Попробовал это в «Обществе слепых». Как-то я жил в Ореанде, в комнатах отвратительно пахло духами «Жасмин». Чтобы как-то отбить этот запах, отделаться, я написал в «Озе» о туалете.

784

Из стихотворения Николая Гумилева «Шестое чувство» (1921): «Кричит наш дух…».

Ты ведь знаешь, я не пишу на бумаге. Я шагаю, и ритмично пишутся, вернее, возникают в памяти фразы. Я помню, где какая фраза возникла. Вероятно, магнитное поле – или чувственное поле мыслящих на свой лад деревьев, среди которых идешь – или иная электризация человеческой толпы влияет на стиль и ритм. Не знаю, что сначала – стиль, идея, герои? Я знаю, что сначала была аптека на углу Серпуховки (запах хлорки), за ней блочные серые дома (масса запахов), потом теплый гудрон, потом скверик с обжимающейся парочкой, бензозаправка и, наконец, прокисший пустырь.

Любая реальность фантастичнее вымысла. Например, 300 000 женщин, изнасилованных за 3 дня в Бангладеше. Мог бы ты сфантазировать такое? Ну, скажем, тысяч 30, ну, 50 – на большее фантазии не хватило б.

Фильм Тарковского «Зеркало» воспринимают как вымысел или же влияние «Амаркорда» Феллини.

Я учился с Андреем в одном классе, дружил с ним, играл в футбол, видел его нищее детство – для меня фильм этот документальное детство наше, я обревелся. Для всех он – вымысел, мистика.

Скромная цель искусства – хоть как-то подобать природе. Именно Она, природа, высоко и символично физически соединила самое чистое, высокое («любовь»), с самым «грязным», «низким» – т. е. с гигиеническим органом человека.

А могли бы мы, кажется, любить ухом, а очищаться, скажем, посредством пятки?

Поэты и соловьипоэтому и священны,как органы очищенья,а, стало быть, и любви [785] .

В «Даме треф» я пытался сблизить эти два полюса. Но «День поэзии» [786] напечатал «духовное», а «Дружба народов» – «гигиеническое». Разлучили!

Прислав мне анкету, как прозаику, ты прав. Жанры искусства: поэзия и проза, метисизируются – возникает новая слитная золотая раса, как у людей.

785

Из стихотворения Андрея Вознесенского «Песня шута» (1972).

786

Ежегодник поэзии, издававшийся с 1956 года в Москве.

В пастернаковских письмах есть мысль о вечной попытке великих художников создать новую материю стиха, новую форму. Это желание никогда неудовлетворяемо. Но при этом выделяется высочайшая духовная энергия. Так было с Бетховеном, Микеланджело, Гоголем. Так было с Маяковским. Такова речь Василия Блаженного.

Выделяющаяся энергия текста – и есть содержание.

Факт, звук, зацепившиеся два слова – это топор, из которого варят суп. Вот моя торопливая окрошка из твоей анкеты.

Машинистка устала от диктовки.

Твой Андрей.

P. S. Все мои рассказы – лучшие. Все – документальные, только из личного опыта. Возьми мой рассказ «Латышская сага».

P. P. S.

Привет всем золотым калифорнийкам, покатайся за меня на гавайских волнах.

Булат Окуджава

Дорогой коллега, милостивый государь!

Только мое к Вам благоговение позволило мне решиться изложить на бумаге всякие соображения о собственном творчестве, что в других обстоятельствах я всегда считал неприличным что ли.