«Ловите голубиную почту…». Письма (1940–1990 гг.)
Шрифт:
За три дня до этого, в торжественной обстановке ей преподнесли почетную награду за ее общественную деятельность [808] . Она сказала в знак благодарности несколько горячих и искренних слов ученикам школы, в которой ее очень хорошо знали и уважали. Этим и закончилась общественная деятельность.
А теперь о твоем письме. Очень приятно и радостно сознавать, что у тебя всегда есть работа и притом не случайная, а фактически постоянная и соответствующая твоим знаниям и профессии. Приятно, что у тебя появляются и товарищи, приятно и то, что Майя теперь не одна, что может общаться с подружками и т. д.
808
Вместе с Павлом Васильевичем
Да, все это приятно и мне, но над этой приятностью вырастают целые вороха неприятных ощущений. В чем суть этих неприятных ощущений?
Суть в том, что с каждым годом, месяцем и неделей ты все глубже врастаешь в жизнь страны твоего пребывания и удаляешься от родных пенатов. Нет надобности углубляться в анализ этих ощущений, но учитывать это обстоятельство приходится. Я думаю, и тебе не следует забывать об этом. Ведь ты же не навечно пребываешь там. Времена меняются, и ты безусловно вернешься к своим корневищам. Не будем говорить о стариках. Твоя мать [809] ушла из жизни, твой отец недолго еще будет коптить небо. Сил у меня осталось совсем немного. Но ведь сын твой здесь, на Родине, в Москве, и у этого сына непременно будут дети, твои внуки и т. д. Не отворачивайся от этих корней.
809
Евгения Семеновна Гинзбург умерла 25 мая 1977 года в Москве.
Что касается Алеши, могу сказать следующее. Алеша не получил хорошего родительского воспитания. Не буду анализировать причин такого важного явления, но корни, из которых вырос этот великан, безусловно хорошие. Он и умен, и, как мне кажется, талантлив, и у него мягкое сердце, он может любить свою жену. Своих родителей, дедушек, бабушек и просто людей. А за всем этим стоит родина. Он готовится к военной службе.
Недавно он вернулся из Сибири, куда ездил вроде как в творческую командировку. Вчера он сообщил мне (по телефону), что у него теперь есть все необходимое для подготовки и защиты вузовского диплома.
Рука, раненная при определенных обстоятельствах, приведена в порядок, он пользуется ею в полную силу.
Отношения с мамой и бабушкой урегулированы. Об этом он доложил мне, об этом сообщили мне его мама и бабушка. Живет он теперь на временно заарендованной квартире вместе со своей женой Ниной Александровной Аксеновой. Они любят друг друга. Между ними большие физические различия. Он великан, а она невысокого роста и тоненькая. Но у нее неплохо поставлены волевые центры. Она не великая красавица, но вполне стройная и симпатичная женщина. Они любят друг друга.
Моя поездка в Москву в известной мере была полезной в деле урегулирования отношений молодых людей со старшим поколением.
Вот адрес Аксеновых Алексея Васильевича и Нины Александровны: Москва, Дмитровское шоссе, д. 44, корпус 2, кв. 46. Телефон 488-60-74. Хозяева квартиры пока не знают почтового индекса.
Всем родным передал Ваши приветствия и добрые пожелания. Желаем Вам с Майей доброго здоровья и счастливой жизни.
Старый дед.
Эмма Чеботарева – Василию Аксенову
18 июля 1988 г.
Уважаемый Василий Павлович!
Ваши открытки Павлом Васильевичем получены. К сожалению, ему трудно писать, поэтому он попросил это сделать меня. Павел Васильевич здоров, достаточно бодр для своего возраста, но плохо со зрением и слухом. Он очень ждет от Вас обещанное письмо. Он живет в ожидании весточки от Вас и надеждой на встречу с Вами [810] . О Павле Васильевиче не беспокойтесь, рядом с ним любящие его люди.
810
Эта встреча произошла в 1989 году: во время первого приезда Василия Аксенова в Россию он вместе с женой Майей побывал в Казани.
С уважением,
Эмма Чеботарева.
Широко распространенное представление о том, что Василий Аксенов всегда был писателем вполне успешным, что его много и охотно издавали в Советском Союзе с начала шестидесятых («Коллеги», «Звездный билет») вплоть до его вынужденной эмиграции в 1980 году, глубоко ошибочно. Однако именно такой представлялась его литературная судьба не только в отечественных писательских кругах, но и в среде эмигрантской. Подтверждением чему служит фрагмент из воспоминаний Анатолия Гладилина, старинного друга Василия Аксенова. Гладилин привел любопытную выдержку из письма Сергея Довлатова, с которым состоял в переписке. Довлатов объяснял в нем, почему так называемых шестидесятников, оказавшихся в эмиграции, бывшие соотечественники встречали порой не очень дружелюбно [812] .
811
Опубликовано: Вопросы литературы. 2013. № 6. С. 376–389.
812
См. выше «Два письма Василия Аксенова к Иосифу Бродскому» – вступительную заметку и прим.
Интересную статистику приводит книговед Владимир Солоненко. По его подсчетам, у Аксенова всего с 1961 по 1980 год вышло 28 книг общим тиражом 1 миллион 378 тысяч 650 экз. В те же годы (правда, последней точкой отсчета тут является 1986 год) у Виктора Астафьева вышло 162 издания общим тиражом 26 млн экз, у Василия Шукшина – 100 изданий общим тиражом 15 млн экз., у Валентина Распутина – 88 изданий общим тиражом 8,6 млн экз., у Анатолия Рыбакова – 174 издания общим тиражом 11,4 млн экз. Со столь же внушительным перевесом опережали Василия Аксенова Владимир Тендряков, Федор Абрамов, Юрий Нагибин, Василь Быков, Борис Васильев, Юрий Бондарев, Даниил Гранин [813] .
813
Владимир Солоненко. О книгах, книжниках и писателе Василии Аксенове, М.: «Три квадрата», 2010. С. 323–324.
Не будем здесь останавливаться на том, что даже в пору официального признания каждое произведение Аксенова пробивалось к читателю с боем, буквально продиралось сквозь редакторские, цензорские, а порой и цековские препоны. Не будем потому, что предлагаемая переписка относится уже к другому периоду аксеновской биографии, к самому концу шестидесятых годов и к годам семидесятым, когда Аксенов фактически был вытеснен из текущего литературного процесса на его периферию, книги его издавались мало и по преимуществу не те, которые он считал своими главными достижениями [814] .
814
Не были опубликованы повести «Стальная птица» и «Золотая наша железка», не могли быть опубликованы при советской власти написанные в середине семидесятых романы «Ожог» и «Остров Крым», с боем, что называется, прошли в печать «Круглые сутки нон-стоп» и «Поиски жанра». Да и блистательная «Затоваренная бочкотара» вышла в 1968 году явно по чьему-то недосмотру (так считал и сам Аксенов) – это был его последний успех подобного рода.
Так случилось потому, что к причинам, затруднявшим издание его книг даже в самые благоприятные для него годы (чужеродность принципам социалистического реализма), теперь прибавились причины чисто политические. Он подписывал письма в защиту репрессируемых писателей, процессы над которыми развернулись в середине шестидесятых, поддержал Александра Солженицына во время IV Съезда советских писателей (май 1967 г.) отдельным письмом к Съезду (см. ниже), вступил в открытое противостояние с заместителем заведующего отделом культуры ЦК КПСС А. А. Беляевым (1975, см. ниже), наконец, в 1979 году возглавил редакцию неподцензурного альманаха «Метрополь», выход которого привел к полному разрыву Аксенова с Союзом писателей.