Ловушка для ангела
Шрифт:
На Труханова эта новость не произвела никакого впечатления. Он с недовольством чувствовал, что вновь попусту теряет здесь своё драгоценное время.
— Но и об этом я, к сожалению, ничего не знаю. Я был всего лишь братом его жены и вечным его замом! — продолжал ёрничать Станислав Кузьмич.
Лаврищев так упорно выставлял себя бедным родственником, что Труханов уже не мог понять: это какая — то уловка или издевательство над ним — нищим сыщиком, осмелившимся совать свой длинный нос, куда не следует.
— Не
А может это действительно был «Гамлет»? Вот только в чьей постановке? Или Лаврищев всё — таки прав: — «Шерше ля фам»!
— Скажите, в котором часу вы последний раз видели Дмитрия Антоновича, — не сдавался Труханов.
— В семнадцать ноль пять.
— Откуда такая точность? — брови Труханова удивлённо взлетели вверх.
— В это время Валентина, как всегда, понесла ему чай, «five o/ clock» знаете ли. Я в тот день решил на работе не задерживаться — не было причин. И я зашёл попрощаться как раз в тот момент, — будто бы вспоминал Лаврищев, даже не стараясь быть правдоподобным.
— И какое у вас осталось впечатление? Темников не выглядел расстроенным, или подавленным? — не отставал Евгений, хотя чувствовал, что его здесь просто не принимают в серьёз. Но сбить спесь с этого хлыща ему пока было нечем.
— Я бы не сказал, что у него было плохое настроение. Просто занятой человек, отставил чай в сторону, мне кивнул, — очень серьёзно объяснял Станислав Кузьмич.
— Гениально! Или всё — таки «Гамлет», — пытался размышлять Труханов.
— А потом, около одиннадцати вечера позвонила Валентина и, как снег на голову обрушила: Дмитрий Антонович погиб, — теперь уже Лаврищев только мешал ему своим разглагольствованием. — А на другой день сообщили, что и Вадика не стало. Потом и Тамарочка ушла. Просто чертовщина какая — то!
Лаврищев замолчал, а Труханову показалось, что тот подсчитывает количество, произнесённых им слов. И прикидывает — не слишком ли сегодня он щедр.
— Станислав Кузьмич, к вам японцы. Вы им назначали, вы помните? — сообщила по телефону секретарь Лиля.
— Да, Лилия, скажи им: пусть подождут минуту. И узнайте: приехал ли переводчик?
Лаврищев вернулся на руководящую работу, хотя жестом руки дал понять Труханову, что они вскоре могут продолжить общение.
— Лилия, зайдите, — пригласил он свою секретаршу. — А культурная программа на вечер для японцев у нас продумана?
Лиля отчаянно захлопала ресницами.
— Я так и думал, — Станислав Кузьмич явно за что — то мстил Лиле. — На балет бы их сводить. Там без проблем с переводом.
И Лаврищев с головой ушёл в решение этой важной проблемы.
— Насколько я знаю, —
— Может, на какой спектакль? Интересно как у них с литературой? Русский мат понимают все! — Лаврищев сейчас совещался будто бы с самим собой.
Лиля скромно промолчала. С японцами она ещё не общалась.
— Тогда давай корпоратив у Алины в клубе организуем, — Станислав Кузьмич продолжал самостоятельно разрабатывать план штурма японской порядочности, поскольку Лилиных мозгов на культурную программу явно не хватало.
Наверно предстоящий контракт того стоил, чтобы так стараться.
— Запиши, — скомандовал он Лиле. — Позвонить Алине, что бы после пяти освободила клуб. Закуска японская — эта бурда ихняя: суши, роллы. Водка наша и из самовара. Они там у себя «соке» горячую из чашечек пьют. Значит, пусть Алина пиалы повместительнее поставит.
Главбуху и финансовому директору через час такси и по домам. Они мне с утра трезвые нужны.
Думаю, часа за три управимся, контракт подпишем. Да, и пусть Алина подготовит приватные комнаты и кругом, марш — выполнять! А японцев с переводчиком ко мне!
«Совет в Филях» можно было считать законченным.
Забытый Лаврищевым в суматохе дел Труханов положил свой блокнот в папку и вышел из кабинета следом за Лилей.
— Станислав Кузьмич, позвольте задать вам последний вопрос: — У Темникова были враги? — стопорнулся Труханов уже в дверях. — Ведь почти каждый человек, прожив большую часть жизни, успевает нажить себе врагов. Я думаю, что Дмитрий Антонович не был исключением.
Лаврищев, занятый текущими делами фирмы не нашёлся, что ответить.
Если вы вдруг что — то вспомните, случайно — не сочтите за труд: позвоните мне! — Труханов повернулся и быстро зашагал по длинному коридору к лифту, легкомысленно радуясь тому, что последнее слово всё — таки осталось за ним.
— «Стойкий оловянный солдатик» — про себя охарактеризовал беспардонность Лаврищева Евгений. — Хотя не совсем оловянный, скорее с примесью неприятно скользкой субстанции. Да и не солдатик вовсе, возможно, что и маршал.
17
— Лёш, ты опять узкие штаны купил, — критически оценила обновку Зеленина Елена Юрьевна.
Она опять опоздала на работу и теперь пыталась перевести внимание коллектива и начальства в частности на отвлечённую тему. Хотя оправдываться ей было вовсе не обязательно. Труханов знал, что в довесок ко всем проблемам недавно парализовало её свёкора.
Взять его к себе Елена Юрьевна пока не могла. Там и так чуть ли не по головам ходили. И ей уже несколько дней приходилось утром и после работы ездить кормить и обихаживать больного старика.