Ловушка для духа

Пехов Алексей Юрьевич

– Думаю, тебе пора, Рэй. – Заклинатель подошел к стене и снял зеркало, столько раз привлекавшее внимание гостя. – С ним ты не заблудишься.

– Я не могу его взять, – решительно возразил заклинатель. – Это слишком дорогой подарок. Вы и так научили меня очень многому.

– Тогда оставишь его где-нибудь под деревом. Она заберет. – Синорец кивнул в ту сторону, куда удалилась сайна, и подал заклинателю творение сирены. – И вот еще что, если мы все выживем, мир не рухнет, а духи не покинут эту реальность – приходи.

– Спасибо.

Рэй сунул копье в петлю за спину,

собрал бумаги, понимая, как не хочет уходить. И дело не в темном лесу, куда надо было сейчас отправляться, не в долгой дороге до Варры и новом предстоящем испытании. Это место не хотелось покидать, особенно без надежды вернуться когда-нибудь.

– Если смогу, отправлю к тебе кого-нибудь из духов с сообщением, – пообещал Древний, крепко сжимая ладонь Рэя на прощанье.

Он отступил в глубь террасы, показывая, что больше не задерживает гостя.

Ступая на мост, заклинатель видел, как меркнет свет, исходящий от дома, а каждый шаг все глубже погружал его в темноту. Ярудо догнал его уже у самого берега и молча пошел рядом, время от времени оглядываясь назад, но даже он не мог различить маленький храм в центре озера.

Глава 7

Нарра

Утро было теплым и ясным. Краешек солнца выглядывал из-за крыши храма, и духи воздуха уже взялись за золотые цепи-лучи, чтобы вытянуть сияющий трон божества на небо. Птицы, первыми приветствующие его, защебетали было, но тут же смолкли. А два священных оленя, лежавших на траве, вскочили и помчались в лес, растущий вокруг храма.

Но нарядно одетая девочка, идущая по широкой дороге к храму, не обратила внимания на эти тревожащие признаки чуждого присутствия. Она бережно несла пачку картинок, старательно нарисованных на тонких листах рисовой бумаги, и ее мысли были заняты тем, как побыстрее продать их самым первым паломникам, а затем успеть домой к завтраку.

Поспешно пробормотав благодарность небесному духу за теплое утро без дождя, она направилась к высоким воротам, но не успела пройти даже несколько шагов. Сбоку раздалось громкое шуршание и стрекот, из полумрака под деревьями вынырнула хищная тень, напоминающая огромное зловещее насекомое, и устремилась к девочке.

Она вскрикнула и бросилась бежать.

На свету силуэт приобрел очертания массивной черной колесницы, которая перегородила дорогу маленькой продавщице, едва не сбив с ног. Та метнулась прочь, но тускло мерцающий богомол вновь оказался на пути, задев железным боком. Девочка упала на камни, рассадив колени, но вскочила, не чувствуя боли, продолжая сжимать в руке злополучные картинки, метнулась в другую сторону и снова была брошена на землю.

– Ари, – послышался грозный мужской голос, – хватит игр. Нет времени.

Ему ответил звонкий женский смех. Колесница замерла, над головой девочки прошуршал шелковый подол, цепкая рука ухватила за плечо и поставила на ноги. Она увидела высокую темноволосую женщину в длинном одеянии, настолько алом, что его яркий цвет слепил глаза. На лбу мага, над черными бровями, тянулась такая же красная полоса. Казалось, ее нарисовали свежей кровью, и та еще не успела засохнуть.

– Что

это у тебя? Можно посмотреть?

Незнакомка выхватила из руки девочки рисунки и стала небрежно перебирать их, держа пестрым веером.

– Мило, – саркастически произнесла Ари. – Очень мило.

На ровных прямоугольниках дорогой бумаги, наклеенных на тонкие дощечки, был изображен большой деревянный храм Нарры. Его крышу венчали два загнутых, позолоченных ската, напоминающих рога. Вокруг здания по зеленой траве бродили маленькие бурые олени. В орнаменте по краю рисунка тоже угадывались силуэты этих зверей.

– Сама рисуешь? – спросила Ари.

– Да, госпожа, – прошептала маленькая продавщица, – для праздника.

– И какой у нас сегодня праздник?

– День последнего листа.

– Чудесно, – протянула женщина, вновь перелистывая картинки. – Можно мне взять одну?

Девочка поспешно закивала, мечтая только об одном – чтобы ее отпустили.

– Спасибо, – очаровательно улыбнулась женщина, продолжая играть с юной художницей, словно кошка с мышью. – Сагюнаро, посмотри, какая прелесть.

Девочка увидела, как из тени огромных деревянных ворот появилась высокая фигура, и на этот раз успела заглушить вскрик, зажав себе рот обеими руками. К ним неторопливо направлялся шиисан. Худой, в светлом длинном одеянии, он передвигался так, словно плыл по воздуху, не касаясь земли. Но было видно, что эта обманчивая плавность в любое мгновение превратится в убийственную стремительность. Половину его красивого, хищного, белого лица покрывала сложная вязь красной татуировки. Длинные волосы сливались цветом с одеждой, но часть их прядей была багровой, словно по ним постоянно текла кровь. Бледные глаза с россыпями алых искр вокруг точки зрачка остановились на перепуганном ребенке, тонкие ноздри задрожали, втягивая человеческий запах.

Девочка застыла, боясь пошевелиться.

Сагюнаро равнодушно отвернулся от нее, он уже привык к подобной человеческой реакции на свое появление. Перед ним либо замирали, словно мыши перед змеей, либо бросались бежать сломя голову. Ничего нового.

Его больше интересовало здание, крыша которого возвышалась над деревьями.

Жители Нарры – древней столицы Аканэ – верили, что первый император Сэнгоку спустился к ним с небес верхом на волшебном олене. И теперь потомки священного животного без страха бродили по лужайкам вокруг храма. Паломники считали за честь покормить их, и те охотно подходили к любому человеку в надежде получить подачку. Но сейчас не было заметно ни одного зверя, все разбежались, чувствуя опасность, щедро разлитую в воздухе.

Сагюнаро не видел ни здания, ни высоких ворот, почерневших от времени, ни соснового леса, растущего вокруг храмового комплекса. Но ощущал густую горечь старого пепла, мокрого и снова высохшего дерева, покрытого копотью, мускусный запах испуганных животных.

– Давний пожар, – сказал шиисан, почти не размыкая губ, и пояснил, видя, что связанный страхом ребенок и озадаченно молчащая Ари не понимают его, впрочем, и остальные маги порой с большим трудом догадывались о смысле сказанного им: – …Храм горел.