Ловушка для потерянной души

Герцик Ксения

– - Спасибо, девочки, - перевожу взгляд в темноту пустых клеток напротив.
– Спасибо, Линсан, - прислоняюсь плечом к ее плечу. Холод отпускает руку.

– - А еще, - прервала она затянувшееся молчание. Заерзала рядом, взяла меня за руку.
– Девочки иногда кажутся мне странными.

– - Странными?
– переспрашиваю, глядя перед собой в темноту.

– - Да, пугают меня.
– Наклонилась к самому уху, продолжила почти шепотом.
– Они говорят странные вещи. Я молчу о многом, а они все равно знают мои тайны, обсуждают их, когда думают, что я не слышу.

– - Правда?
– в другой ситуации мне бы она показалась

забавной. Но не здесь и не сейчас. Как же ей было страшно и больно все это время, что она придумала их.

– - Они и про тебя говорят.
– Горячий шепот обжигает щеку, щекочет дыханием волосы.
– Говорят, чтобы ты не боялась. И...
– замолчала на мгновение, оглянулась на пустые клетки напротив.

– - Что еще?
– улыбаюсь против воли.

– - Жизнь всегда делает больно, каждому из нас. И что бы жить, что бы защитить то, что тебе дорого, нужно иногда быть такой сильной, как только возможно. За каждый день нужно бороться, драться за каждый вздох.
– слова лились сплошным потоком. Я лишь киваю. То, что она создала в своей голове, помогало ей все это время.

– - Они, наверное, правы, - прерываю ее.
– Но где найти силы, как выбраться, когда выхода нет? Разве тебе не страшно?
– поворачиваюсь к ней. Смотрю туда, где должны быть глаза. Бороться? Я хочу просто жить. Найти свое место, найти себя. Понять что-то, что каждый день ходит рядом, но неизменно ускользает. Мучает странными видениями пугающего мира, который не может существовать.

– - Ты не веришь мне!
– отбирает свою руку, отодвигается.
– Глупая!
– ее громкий голос заметался по камере, отражаясь от каменных стен, вылетел в коридор. И словно действительно много разных голосов повторили ее слова. Неприятно. Ежусь, потираю озябшие плечи.

Отворачиваюсь. Смотрю в коридор. Жду хоть чего-то. Пусть то тяжелые шаги или мерцание далекого огня от сквозняка открытой двери. Невозможно вот так вот сидеть здесь. Словно о нас забыли. Спрятали в землю, как самые потаенные страхи и желания, вычеркнули из жизни.

Ждать пришлось долго. Не знаю, сколько времени прошло. Раньше, в той клетке у меня были лучики, по которым можно было отсчитывать дни и часы. А тут ничего. Только пустота и тишина, в которых можно потеряться. Даже едва различимые шаги и трепет далекого огонька показались мне выдумкой. Видением, которого так долго ждешь. Но оно приобретало реальность. Все ближе шаги, что несут с собой свет. Медленно ползут тени на стенах коридора, прячутся в темные провалы пустых клеток, спасаются от огня.

– - Как вы тут?
– голос, который надежно занял место в моей голове, когда появляется страх. Салих. Стоит у решетки, светил во внутрь чадящим факелом. Отсюда чувствую тепло огня. Хочется поймать пляшущие языки пламени, прижать к груди.
– Тьяра, милая, как настроение?

Молчу. Смотрю на него и две тени, которые теперь обрели лица. У одного из них свежая повязка на руке. Сжимаю зубы. Это они, те, кто приходили недавно, пытались сделать больно Линсан. Что будет с ней, когда я уйду? Бесконечный кошмар до самого конца. Пустота и темнота ее постоянные спутники. Оборачиваюсь к тени в углу. Она жмется к стене, прячет лицо в руках, сложенных на коленях. Блуждает потерянным взглядом по лицам, словно и не видит ничего.

– - Мне бы хотелось договориться с тобой, Тьяра.
– улыбается Салих, заставляет оторвать взгляд от Линсан.

– - О чем?
– поднимаюсь, подхожу к решетке, закрываю собой

Линсан от взглядов тех двоих, что стоят за спиной торговца мыслями.

– - Чего ты хочешь в этой жизни?
– разговор о вечном и смысле жизни не вяжется с обстановкой.

– - Жить. Просто жить. Спокойно, как человек.
– решаюсь впервые ответить честно. Тому, чье мнение мне безразлично. Хоть раз открыть то, что спрятано очень глубоко внутри.

– - Жить хотят все, - хмыкнул он, изучая мое лицо.
– Проблема в том, как ты будешь жить? Какой видишь себя через год, два, десять?
– внимательно смотрит, пытается угадать мысли. Что будет со мной потом? Не знаю. Жизнь не давала мне шанса задуматься, постоянно водит по грани, пугает лицом смерти.

– - К чему эти вопросы?
– хмурюсь. Таким людям нельзя доверять. Они используют жизни других, выбрасывают, как поношенную одежду.

– - Тебя везли во дворец. Хотели подарить в качестве наложницы, знаешь? Это оказалось для меня сюрпризом.
– Склоняет голову на бок. Киваю неуверенно. Я -- подарок? Не человек, а вещь? Тетя говорила иначе. Как разобраться в липкой паутине обмана?
– Я предлагаю тебе вернуться к этой привычной жизни. Стать наложницей, купаться в роскоши. Либо, - он замолчал, будто действительно задумался.
– Упасть так низко, что даже нищие будут обходить стороной.

– - Я не понимаю.
– Он пытается запутать меня, не хочу слушать.

– - Женщина ценится до тех пор, пока невинна. Прекрасный бутон, который распуститься в достойных руках.
– Мерзкая улыбка появилась на лицах тех двоих, что стоят позади.
– Все упадет к ее ногам во дворце. Понимаешь? Но если хоть один слух пройдет, что ты не чиста, то все это превратиться лишь в мечты, недосягаемые высоты. Что выберешь ты?

– - Я не понимаю.
– Качаю головой. Он говорит слишком путанно, прячет смысл за красивыми словами.

– - Ты так похожа на одного моего знакомого, - вздыхает, потирая переносицу.
– Он тоже предпочитает прямые разговоры. Ладно, - Пропала притворная мягкость в голосе.
– Ты сможешь жить нормальной простой жизнью наложницы, если будешь послушной девочкой. Иначе я сделаю так, что все узнают, как ты развлекала моих людей своим телом. Тогда тебя вышвырнут в канаву, как бродячую собаку, казнят всю твою лживую семью, что посмела подсунуть во дворец порченый товар. Поняла теперь?
– наклоняется к моему лицу, касается лбом решетки.
– Если будешь умной, то ничего плохого не случиться. Я буду молчать, как рыба и отрицать наше знакомство.
– Просунул между прутьев клочок бумаги. Он раскрылся, спланировал непривычно ярким белым пятном на темный пол.
– Пиши. Умеешь?
– Киваю.
– Умница какая. Итак...

Сажусь на пол, расправляю на коленях чистый лист, который чуждо смотрится в грязи камеры, где все кажется серо-черным. К ногам подкатился уголек. Сжимаю его в пальцах, смотрю на холодные стены камеры. Бороться? Не знаю, справлюсь ли. Хватит мне сил побороть свой собственный страх? Как можно доверять этому человеку? Чьи-то холодные пальцы ложатся на плечо. Вздрагиваю, пытаюсь избавиться от мыслей, которые навязчиво подсовывает страх.

– - Еще, - шепчут бледные губы с грязного лица, которого почти не видно за спутанными волосами. Линсан.
– Они просили передать, - снова она о тех, кто существует лишь в ее голове.
– Клетка, - толкает меня рукой в голову, ерошит волосы.
– Она только тут. В твоей голове.