Ловушка для потерянной души

Герцик Ксения

Слуга опускает поднос, раздражает звоном вздрогнувшей посуды. Морщусь, наблюдая, как расплескалась часть драгоценной жидкости.

– - Выпей со мной, - останавливаю слугу, который уже почти достиг дверей. Мне одиноко. Ужасно одиноко и горько. Даже пью в одиночестве. Готов разделить вино даже со слугой. После третьего кувшина это не кажется глупым.

– - Что вы, ваше высочество, - запинаясь, мотает головой, продолжает пятиться к дверям.

– - Пей!
– со звоном опускается обратно на узкий столик чарка, холодит пальцы разлитым вином.
– Иди сюда!
– даже слуги не хотят пить с будущим

императором.

Подходит, медленно, спотыкаясь о неровности ковра. Смотрит завороженно на столик. Похож на смертника, которого толкают в объятия к палачу. Раздражение, что жило внутри весь день, рвалось наружу, превращалось в злость.

Он уже совсем рядом, стоит, бледнее мертвеца и не сводит глаз с чарки.

– - Я долго буду ждать?
– склоняю голову на бок, пытаюсь ударить взглядом.

– - Пощадите, ваше высочество, - бледность его лица достигла предела. Падает у моих ног, впивается в ковер пальцами, тянет на себя покрывало с моего ложа, скидывает на пол поднос с вином.

– - Что за...
– вскакиваю, раскидывая подушки, отталкиваю скулящего слугу ногой.

– - Я не хотел, мне приказали, ваше высочество, - невнятный крик, больше похожий на вой.

– - Что здесь происходит?
– высокий, чуть истеричный голос матери. Как всегда блистательна, ослепляет золотом своих украшений, оглушает шелестом шелков.

– - Я не хотел, - уже не кричит, скорее стонет.

Перевожу взгляд с него на разлитое вино, что темным, бордовым пятном растекается моему халату, капает на ковер и подушки. Словно кровь из невидимой раны. Мысли закрутили в голове хоровод, затопали оглушительно в ушах, смешали все голоса, которых вдруг стало так много в комнате.

Люди, много людей, одинаковые, как тени друг друга. Суетятся, бегают. Рядом императрица, обнимает за плечи, трясет, кричит что-то прямо в лицо. Отмахиваюсь от нее. Только сейчас понимаю, что мое одиночество убивает не только душу. Отравленное вино для того, кто всегда пьет один. Такой легкий способ избавиться от ненужного человека, который посмел бросить свою тень на трон целой империи.

– - Кто?
– расталкиваю стражу, воины окружили по-прежнему стонущего слугу, не пробиться.
– Кто?!
– дотягиваюсь до него, хватаю за грубую ткань рубахи.

– - Я не знаю, - взгляд полный ужаса. В нем его больше, чем во мне. Злость прогнала все другие чувства.
– Пришел человек, я не видел лица. Дал это, сказал, что моя семья не будет больше голодать...
– сам хватает меня за руки, притягивает еще ближе к себе, заглядывает в глаза.
– Не убивайте, прошу вас, не надо, мой принц...

– - Казнить!
– отдираю его пальцы от своих рук.
– Всех казнить!

– - Кого, ваше высочество?
– несмело переминается с ноги на ногу один из стражников. Лица воинов не знакомы. В последнее время меня охраняли люди из отряда миссара, их я успел выучить до малейшей черточки, запомнить каждый седой волос на голове.

– - Кто вы?
– пячусь, теперь уже от незнакомого отряда стражи. Люди, много незнакомых людей с оружием. Они совсем рядом. Откуда мне знать, есть ли среди них предатель? Вот сейчас, возможно, тихо тянет кинжал, сжимает во вспотевших руках, примеривается, готовится.

– - Арри, - чье-то прикосновение к плечу. Разворачиваюсь,

отталкиваю от себя того, кто подкрался со спины, нашептывает этим именем воспоминания.

– - Ваше высочество, - передо мной встает тот самый стражник, что посмел уточнять мои приказы. Закрывает своей широкой спиной испуганную императрицу.

– - Вы, - оборачиваюсь, вглядываюсь в лица, которые расплываются, смазываются настолько, что становятся близнецами. Ноги запинаются о смятый ковер на полу, хватаюсь за колонну, отхожу все дальше от толпы одинаковых лиц.
– Вы все заодно.

А они смотрят осуждающе одинаковыми глазами с одинаковых лиц, которые совсем уже не похожи на человеческие. Шевелят губами тихо, словно шепчут одно единственное слово, что складывается в столь знакомое короткое имя, мое. И кружат вокруг, как стервятники, извиваются, как темные тени в глубоких углах. Они все ближе, касаются меня, гладят холодными пальцами лицо, дергают за волосы. И все шепчут, зовут по имени, которое стало мне ненавистно. Пытаюсь оттолкнуть их, ударить, но попадаю лишь в пустоту. Тени набрасываются, хватают, сжимают, не дают дышать. Закрывают собой весь мир.

Никто.

Невидимый бой. Он идет в душе каждого. Глубоко внутри смешиваются чувства и мысли, делят между собой душу. Это хуже пытки. Отталкиваю страх, разгоняю по углам. А он выползает вновь, стелиться по холодным камням пола камеры, шепчет что-то, вытаскивает самые ужасные мысли. Он не устает, не сдается. Он везде. А у меня нет больше сил. Я снова в клетке. Вот, каково быть человеком. Каждый миг боишься за свою хрупкую жизнь. Цепляюсь за решетку, смотрю в темный коридор, вдыхаю затхлый воздух в надежде почувствовать запах свободы. Она так далеко, что не дотянутся.

– - Перестань уже, - внезапно у страха прорезался новый голос. Настоящий, звонкий, реальный. Поселился в одном из темных углов и шевелится. До этого пугал тихим шепотом.

– - Кто ты?
– прислоняюсь спиной к решетке, устав от бесконечных попыток сломать прутья. Это тело, кажется, намного слабее прежнего.

– - Будешь так себя мучить -- вид не товарный будет, - продолжил голос. Мотаю головой, вглядываюсь в темноту.
– Меня Линсан зовут, - зашевелилась темнота в углу, стала действительно реальной, подползла к решетке. Ее силуэт едва угадывался от тусклого света в самом конце коридора, где начиналась лестница.

– - Тьяра, - со второго раза удается поймать ее узкую ладонь.

– - Перестань уже это. Не выбраться отсюда, пока Салих не разрешит.
– Она постучала пальцами по решетке. Дышать стало легче, видя, что здесь есть кто-то еще.

Молчу. Очень много вопросов, но задать не могу, не удается поймать ни один из них. Боюсь выглядеть еще глупее.

– - Нас тут много, - улыбается тень.
– Да, девочки?
– темный коридор ответил ей тишиной. Вглядываюсь в него, пытаюсь рассмотреть другие тени в камерах напротив.
– Это они стесняются просто, - тень передернула плечами.
– Мне так одиноко, а они молчат. Открывают рот только чтобы еще больше напугать меня. Никто не хочет со мной разговаривать. Ты ведь будешь со мной говорить?
– пододвигается вплотную, ощущаю тепло ее тела.