Ловушка Силы

Ветрова Василиса

Я почистил картошку, нарезал тонкими ломтиками и кинул её на вторую сковороду. Когда мы стали жить вместе, Катька нередко просила помочь в готовке. Ей вообще нравилось делать всё вместе. Вот кое-чему и научился. Иной раз я просто сидел и наблюдал, как она колдует у плиты. Она уютная и добрая, эта моя Катька. Даже неправильную еду вроде мяса жарила ради меня.

Я вздохнул и посмотрел на телефон. Что останется между нами, после того как всё закончится?

Лучше об этом не думать. Как правильно сказал Колян, задача выживания сейчас на первом месте.

Я перевернул стейки и убедился, что мясо покрылось ровной золотистой корочкой. По кухне

распространился ароматный запах. На форумах часто писали, что для ОС лучше соблюдать вегетарианскую диету, а мясо заземляет, но мы с ребятами решили, что мне нужно поступить с точностью до наоборот. Мясо даёт много энергии, а комната трансформирует её в осознанность. Всё просто.

– Спальня ты моя, спаленка – спасение моё, – пробормотал я, помешивая картошку. – Ничего-то я без тебя не могу.

Стейки дожарились как раз к приходу отца, и я невольно подумал, что заменяю ему Лидуню. Теперь вот ещё и кушать готовлю.

– Нет, Андрей, извини, я не буду, – пробормотал отец, и я заметил, что он какой-то грустный. То ли я лучше научился читать его лицо, то ли он перестал носить при мне маску.

– Как прошли банкет-переговоры? – осторожно спросил я.

– Да хорошо прошли, просто прекрасно! – отмахнулся отец. – Наелся этих закусок, не лезет ничего.

Он покосился на мою тарелку, где лежал сочный стейк с корочкой в окружении жареного картофеля и зелёного горошка. Это тоже Катькина школа – красивая подача.

– А знаешь, давай-ка половину порции, –кивнул отец и присел на диван.

Половину порции! Ну всё, если Данилыч уволит из сисадминов, пойду в ресторан работать.

Я разрезал стейк напополам, кинул картофеля с горошком.

– Так что случилось?

Отец потёр переносицу.

– Это с Лидией связано.

Сказал и замолчал. Я терпеливо ждал продолжения. Опять ведьма, будь она неладна! Что на этот раз? В голове промелькнула мысль, что это может иметь отношение к спальне. Не дай бог она эту плитку тоже своим подругам завещала. Завтра придёт бригада такая с молоточками. Тук-тук-тук – и прощай защита. А с ней и спокойный сон.

– Мне надо слетать на пару дней в Германию, – произнёс отец.

Я подцепил вилкой горошину из гарнира, положил в рот и продолжил ждать.

– Лидия уже несколько лет как организовала благотворительный фонд. Оформлен, конечно, на меня, но она – его лицо. И есть там один проект. Одарённые детишки-инвалиды рисуют картины, а она устраивает выставку в галерее. Часть выручки идёт на покрытие расходов, а остальное – в реабилитационные центры. Вот, кстати, на кухне у нас оттуда рисунок: «Сельские рассветы» называется.

Я обернулся, рассматривая залитый солнечными лучами луг и коров, пасущихся у плетеной изгороди. Вдали виднелись маленькие деревенские домики и синяя лента реки. Вспомнилось, как в первый свой визит, я решил, что это картина какого-то известного художника. А дорогая тут только рама, слишком вычурная, для такого простого пейзажа. Но, с другой стороны, простое – не значит дешёвое, как и талантливый – не значит известный.

Отец некоторое время смотрел на картину вместе со мной, а потом вздохнул и продолжил:

– Какой-то мальчик рисовал, без рук от рождения, сирота. Кисточки пальцами ног держит. Представляешь? И как здорово получается! Немцы когда узнали эти подробности, все его картины разобрали. По-моему его кто-то усыновил потом. Так вот.

– А почему в Германии-то всё проводите? –удивился я. – Дети русские же?

– Русские-русские, – покивал

отец. – А потому что, Андрюша, народ у нас в России такой. Или жизнь, не знаю. Пробовала она в Москве это мероприятие устроить – даже аренду не отбили. Фонд чуть не разорился. Но потом на одном из банкетов вроде сегодняшнего Лидуня с нужным человеком познакомилась. И возникла эта идея – за границей проводить. Немцы, французы, итальяшки с радостью на эти мероприятия идут помочь русским детям. Именно русским. Почему спросишь? А я тебе скажу. Во-первых, детишки часто из регионов и рисуют глубинку, русскую деревню, домики там, коров. Такое для иностранцев вроде как экзотика. Во-вторых, и это самое главное, пожертвовать на такой проект для супостатов всё равно что доказать, что вот у нас тут в России дерьмо, а они все в белом. А мы не можем сами своим детям денег собрать! – Он перевёл дух, воткнул в стейк вилку и ножом отрезал себе кусок. – Поэтому рисуем здесь, а выставку устраиваем за бугром.

– И когда улетаешь?

– Завтра, – ответил отец. – Не хотел я улетать, не собирался. Но этот Жерар меня уговорил. Мол, «кто будет лицом фонда, а как же принять соболезнования?» А у тебя шенгена нет случайно?

– Да у меня и заграна нет! – открестился я.

– Жаль, а то организовал бы вам два билета с Катькой. Заодно бы и помирились. Ну, нет так нет.

Я грустно покивал, пережёвывая стейк, и разговор угас сам собой.

Перед сном мы попрощались: отец вылетал рано утром и не хотел меня будить. А я не хотел рано вставать. В общем, полное взаимопонимание.

Я посидел с аметистом, отметив после медитации приятное успокоение, потом потушил свет и улёгся на спину. В такую рань спать не хотелось, зато, если усну, энергии на ОС будет больше. Мозг успокоился, сейчас самое то попробовать прямой вход. Может, в этот раз получится. Я начал следить за дыханием. Вдох-выдох, вдох-выдох. Сначала мысли постоянно влезали между этими монотонными «вдох-выдох», пытаясь занять пустое пространство, теперь я научился не гнать их, но и не развивать. Постепенно они исчезли сами по себе. А вместе с мыслями перестало беспокоиться и тело: оказалось, желание перевернуться на бок, сменить позу, почесать нос на самом деле связано с умом. Когда он успокаивается, двигаться не хочется.

В этот раз никакого гула не было, где-то внутри словно что-то щелкнуло. Темнота перед глазами чуть сгустилась, заволокла сознание, а потом вдруг в голове прояснилось. И я понял: «это оно».

Сел в кровати, и одновременно вспыхнули мандалы. Картинка стала чёткой. Я встал и оглянулся: постель пустая, тела нет. Всё-таки ни черта непонятно: ВТО это или не ВТО.

Я вспомнил о задаче и неожиданно для себя заорал:

– Хочу найти светимость! Найти светимость!!!

Шторы на окне всколыхнулись от порыва ветра, открывая щель. В неё влетела разноцветная птичка вроде колибри, только колибри такими большими не бывают. Она зависла надо мной, часто махая пёстрыми крылышками, а потом развернулась и выпорхнула обратно. Я понял, что это приглашение. Подошёл к окну, раздвинул шторы, подпрыгнул и прямо сквозь оконное стекло и раму вылетел на улицу. Впереди до самого горизонта тянулось бирюзовое море. Спокойное, без единой волны, где-то вдалеке оно сливалось со светло-синим небом. Птица летела быстро, сжимаясь в едва заметную точку. Я разводил руками, будто плыл, только не по морю, а над ним, но догнать её никак не мог. Так можно и прощёлкать шанс найти светимость!