Ловушка. Форс-мажор
Шрифт:
Полина не спеша добрела до канала Грибоедова, застыла было в нерешительности – куда свернуть? – но, вспомнив о местонахождении ближайшей театральной кассы, двинулась прямо, на угол Михайловской и Невского. Толкнув перед собой дверь, она вошла в увешанное рекламными плакатами помещение и была остановлена грозным окриком:
– Куда претесь, девушка? Мы уже закрылись!
«Вот тебе и духовное воспитание. Культурная, блин, столица», – подумала Ольховская. Ей стоило немалого труда сдержаться и ответить показавшейся в кассовом окошечке вздорной тетке как можно спокойнее:
– Во-первых,
– А читать вас в школе не учили? Русским языком написано: «Часы работы с 10 до 20».
Полина автоматически оглянулась на дверь. Она собиралась ответить тетке более доступным русским языком, однако ее взгляд неожиданно выхватил из общей массы мельтешивших на Невском прохожих отпрянувшего от витрины парня. Никаких сомнений – это был тот самый «студент», с которым час назад она столкнулась на лестнице в «Капитане Куке». В подобные совпадения бывшая «грузчица» Ольховская не верила.
«Так, Валерьевна, похоже, у вас образовались проблемы… Угодно было вам других в объект рядить – извольте на себя примерить… Черт, Игорь как накаркал. А вдруг меня и вправду собрались похитить?… Глупости, кому я теперь-то понадобилась?… Ладно, спокойствие, только спокойствие. Никто на Невском на меня нападать не станет. В конце концов, возможно, у меня всего лишь приступ дежавю. Но проверить надо».
Полина, так и не вступив в полемику с грубиянкой-кассиршей, вышла на Невский и, как ни в чем не бывало, двинулась в сторону Пассажа. Не будучи асом наружки, почувствовать затылком слежку она не могла, а посему, пройдя метров тридцать, украдкой бросила взгляд в большое витринное стекло – парень шел за ней. «А может, просто поклонник? Такая, знаете ли, любовь с первого взгляда?… Щас, размечтались, Полина Валерьевна! Не слишком ли много вы о себе воображаете?»
Самоуничижаясь, она добрела до Пассажа и, резко сменив курс, вошла в гигантскую стеклянную вертушку главного входа. Дверь оборачивалась автоматически, так что нехитрым маневром Полина немного увеличила дистанцию между собой и преследователем. Ускорив шаг, Ольховская метнулась в секцию нижнего белья и заняла позицию у стеллажей таким образом, чтобы вполоборота видеть фланирующих по общему залу посетителей. Финт удался – парень явно потерял ее из виду. Дойдя до центра зала, он остановился у цветочного киоска, растерянно поозирался по сторонам и, чуть склонив голову влево, принялся шевелить губами.
Уф-ф! У Полины немного отлегло от сердца. Выносной мобильной гарнитуры у парня она не заметила, и это означало, что в данный момент тот общается по скрытоносимой станции. Следовательно, никакие это не похитители – наши. В смысле, родная наружка. Минуту спустя ее догадка подтвердилась: рядом с парнем остановился и перебросился парой фраз ничем не примечательный с виду мужик. Если бы не одно «но» – однажды Ольховская видела этого мужика на точке, когда они совместными усилиями нескольких отделов НН выявляли неблагонадежных элементов на некоем несанкционированном народном шествии. Так что все в масть, все правильно – при работе за бывшими коллегами «прошлых своих» стараются не ставить. Слишком велик риск расшифровки.
В общем, отлечь-то оно отлегло, но тоже,
Однако срочно следовало что-то предпринимать. Ибо назойливая продавщица, оценив цепким профессиональным взглядом кредитоспособность Ольховской как «очень высокую», тут же принялась впаривать ей кружевные сорочки, бюстгальтеры и прочую атрибутику интимно-альковной жизни. Между тем «грузчики» расположились в зале таким образом, что шансов выйти из секции незамеченной у Полины практически не было. Если б не прокол «молодого», который умудрился дважды попасться ей на глаза, следовало признать, что ребята работали на твердую «четверку».
И тут в голову Ольховской пришла не лишенная остроумия идея: «Ладно, господа бывшие коллеги! Раз вы со мной так, то и я вам покажу, где здесь хунд беграбен!» Для начала, сделав вид, что поддалась уговорам продавщицы, она приобрела более-менее приличные, хотя и непомерно дорогие, трусики. С фирменным пакетиком в руках, не таясь, Полина вышла из секции: мол, смотрите, вот она я, никуда не прячусь, делаю покупки, а вас не вижу и знать не знаю. Она прошла в конец зала, поднялась на третий, административный этаж, без особых проблем миновала ресепшен (Ольховскую здесь знали) и зашла в кабинет, на котором красовалась чуть скошенная, потому как «музейная» табличка «Главный товаровед».
– О, Полина! Здравствуйте, милочка! – метнулась навстречу пышнотелая, накрашенно-наманикюренная тетка в костюмчике «от кутюр» средней руки. Последний та носила отнюдь не по причине стесненности в средствах, а дабы не вызывать излишнего раздражения в глазах подчиненных и клиентуры.
– Здравствуйте, Инесса Александровна! – преувеличенно радостно улыбнулась в ответ Полина.
– Какими судьбами? Шопинг? Трепещите, мужики, мы собрались в бутики?!
– Увы, сегодня, к сожалению, нет.
– Ой ли? Я смотрю, уже что-то прикупили?
– Да это так, мелочушка, просто по ходу дела. Инесса Александровна, у меня мобильник разрядился. Позволите позвонить от вас своему благоверному? А то он наверняка уже рвет и мечет.
– О чем разговор, милочка? Присаживайтесь, звоните. А я пока… Чай, сок, кофе? Или, может быть, по капельке мартини?
– Может быть. Если по капельке… – как бы смущенно согласилась Полина.
– Понимаю-понимаю. Айн момент, – заговорщицки подмигнула «главный товаровед» и полезла в миниатюрный барчик под столом.