Ловушка. Форс-мажор
Шрифт:
– Три… Что замолчал?
– Я думаю.
– Ладно, отставить. На самом деле мне действительно жутко некогда. Но помни: остальные девяносто семь останутся за тобой в качестве долга. И только попробуй увильнуть!
– Слушай, Кать, а у вас со Смоловым давно такие отношения?
– Не ТАКИЕ, а нормальные, человеческие, дружеские отношения. А если уж говорить про ТАКИЕ – так это, скорей, про вас с Полиной.
– Да ты что?! Да ничего подобного!
– А то я не видела, как вы с ней в офисе целовались-прижимались.
– Катюш, вот честное слово,
– Вот и у нас со Смоловым – чисто по-дружески. Короче, все. Передай своей Полине…
– Она не моя!
– Хорошо, передай «просто Полине», что в районе восьми мы с Васильичем подтянемся на Итальянскую. И пусть к этому времени распорядятся насчет слегка перекусить. А то у нас столовка на ремонт закрылась.
– А вы с шефом какую икру предпочитаете – красную или черную?
– И ту и другую. И можно без хлеба. Все, до вечера, лыцарь. И – учи слова…
О том, что Смолов периодически выполняет подобного рода заказы, до сегодняшнего дня Катя, если и не знала наверняка, то догадывалась. Более того, при разговоре с Пашей она немного слукавила – лично она знала в родном Управлении минимум троих так называемых «решальщиков», вполне готовых взяться за такую работу. Однако Катя в конечном итоге решила обратиться именно к Виктору Васильевичу: уж он-то бы точно не послал ее и не спалил. А если даже бы не взялся, то хотя бы помог советом.
Однако Смолов взялся. Причем взялся на удивление легко. Но не стоит думать, что сей поступок с головой выдавал в нем потенциального «оборотня в погонах». Оборотни, они ведь все больше в Аппаратах: там, где и труба диаметром поболее, и паркеты позеркальнее. А Виктор Васильевич был всего лишь опером-технарем. Плюс – нормальным мужиком с нормальными мозгами. И в поступках своих он всего лишь руководствовался той нехитрой житейской мудростью, что «деньги, конечно, большое зло, но их отсутствие – зло еще большее». Таких «леваков» в Управлении «Р» было немало. И все они, по мере сил и возможностей, пытались делать свой немудреный гешефт в сфере оказания информационных услуг населению. И если кто сам без греха, тот может смело начать швыряться в них за это камнями!
Предпосылки к возникновению «бизнеса на прослушках» возникли во второй половине девяностых годов прошлого столетия, когда Министерство внутренних дел заполучило в свои руки очень серьезные технические мощности и технологии. Такие, о которых раньше и мечтать не могло.
Это был действительно прорыв. Сначала в технологиях, а затем в приказах и указах. Причем прорыв системный. Ибо при тех же коммунистах сотрудники МВД не могли практически ничего: они могли «слушать» только через Комитет, а «просматривать» – только по разрешению Комитета. Да и то чекисты отдавали лишь те крохи, которые сами считали нужным отдать. Грубо говоря, «глаза и уши» долгое время являлись монополией КГБ. Но потом…
Потом вся эта система рухнула к чертовой матери. И менты наконец-то получили возможность включаться, подслушивать
Поначалу технари из Управления «Р» в эти погремушки не игрались: интеллигенция, белая кость, «за державу обидно» и прочая. Хотя на самом деле всё обстояло гораздо прозаичнее – этих самых «погремушек» им никто особо и не предлагал. Однако, проработав несколько лет в условиях новой экономической политики, рядовые исполнители прекрасно увидели и сообразили: кто, кого и зачем слушает. Про то «как» они и сами прекрасно знали. Рано или поздно, но это должно было случиться. Ведь технарями служат профессионалы. К тому же у них, как у всех нормальных людей, есть уши, есть собутыльники. Они тоже читают газеты и смотрят телевизор. Словом, возможностей для анализа предостаточно.
И вот когда они это дело проанализировали, то скоренько установили, что бурным, мутным и нескончаемым потоком прет через них самая натуральная «джинса». Причем прет с самого верха. И если взять котя бы банальные ПТП, то семьдесят процентов от общего объема – это экономика, бизнес-схемы, откаты, тендеры, запросы и прочая подобная муть. То есть ребята поняли, что «подсматривают-подслушивают» вовсе не каких-то там вурдалаков, злодеев злодейских или готовящихся под посадку чиновников, а все больше народ из «бизнес-класса».
Конечно, это совсем не означало, что люди, которых они слушали по чьему-то заказу, – хорошие люди. Но зато сделалось предельно ясно, что подобного рода заказы нужны некоему Капиталу для решения сугубо шкурных персональных интересов. Отсюда вывод: они, рядовые технари, окончательно сделались разрозненной частью разведки. Но – разведки Капитала, а уж никак не МВД. По крайней мере, в пресловутых семидесяти процентах. Однако как-то повлиять на эту ситуацию технари не могли, потому что формально все было законно и все было подписано.
Теперь добавьте к этому печальному выводу эмоцию, связанную с неуклонным ростом благосостояния трудящихся. В нашем случае – непосредственных коллег. Все эти дорогие машины, экзотические курорты, хорошие часы и костюмы… И на фоне всего этого великолепия – сам «тайный механизм», посредством которого все «хорошее» и делается. Сидит он себе в тесном прокуренном помещении на зарплате контролера и что-то такое паяет-втыкает-корябает. Словом, «вся дивизия в монастыре хлещет спиртное, а я один позабыт-позаброшен».