Ловушка
Шрифт:
Несколько раз рассматривала один и тот же рисунок, отложив его в сторону, периодически возвращаясь к нему, размышляя, что в нём не так? На столе развалился полосатый, ничем не примечательный, ухоженный кот в тканевом ошейнике. Усмехнулась: не противопаразитарный, разумеется. Всматривалась, щурясь, на расстояние вытянутой руки отводя свиток, затем приближая. Всё на месте: лениво прищуренные сонные глаза, изогнутый хвост в состоянии покоя, изумительно прорисована шерсть. Рядом край шкатулки, стилос с камнем на конце, уголок свёрнутого пергамента, несколько крупных монет и перстень. На заднем фоне на
В дверь стукнули и толкнулись. Наташа от неожиданности дрогнувшей рукой смяла край свитка.
— Хозяйка, — звала Амали, — вас хозяин требует.
— Сейчас приду!
Вот когда она пожалела, что не может примкнуть полную «сокровищ» комнату. Захотела накладной замок? Теперь жди.
Глава 21
Манфред, заложив руки за спину, прохаживался у кабинета.
У пфальцграфини ёкнуло сердце. Она забыла о смененном замке.
Увидев дочь, фон Россен, не скрывая раздражения, прорычал:
— Что за новшества, Вэлэри! Я не могу попасть в кабинет!
— Простите меня, пожалуйста. Совсем забыла, — поспешно отпирала дверь, передавая ключ. — Вы ведь понимаете, чем это продиктовано. Прислуга имеет дубликаты, а здесь… Сами знаете. — Захлопнула створку перед самым носом «сладкой парочки». — Мне нужно поговорить с вами.
Хозяин выглядел уставшим и недовольным. Но разговор откладывать не хотелось.
— О чём хочешь говорить? — устраивался в кресле.
Наташа приметила, что он долго ёрзает. Неужели спина даёт о себе знать?
— Кто был прежним владельцем этих земель и замка? — Начала без предисловий. — Насколько мне известно, вы их получили в дар от короля после ухода в отставку.
— Зачем тебе? — фон Россен насторожился.
— В таком огромном замке должна была жить большая семья. Что с ними стало? — девушка осталась стоять, проигнорировав приглашение присесть.
— Они изменники, поставившие под угрозу авторитет монарха. — Манфред копался в шкатулке, делая вид очень занятого человека.
— Все сразу? Вся семья?
Пфальцграф оторвался от поиска, исподлобья взглянув на дочь:
— Если это всё, что ты хочешь, то можешь идти. Тебе незачем знать подробности, — отмахнулся, как от назойливой мухи.
— Есть ли подземный ход в замке? — Сменила тему. Наличие вокруг крепостной стены рва, наполненного водой, указывало на то, что нет. Но всякое могло быть.
— Нет.
— А если осада?
— Для этого имеется башня.
— Сомневаюсь, что там есть запас продовольствия. — Кстати, она туда ещё не поднималась. И не собиралась. Единственный вход в донжон находился на уровне третьего этажа современной многоэтажки. Брошенная лестница,
— К чему эти разговоры? — Мужчина неестественно прямо откинулся на спинку кресла.
Ага! Спина беспокоит?!
— Интересно, — присматривалась к нему. — Да, давно хочу спросить день своего рождения. — Рассеивала его внимание, отвлекая от интересующей её темы.
— Шестого августа.
Львица… Вот оно что… Будучи приёмной, она знала, что дата её рождения другая. Поэтому не придавала значения гороскопам.
— Наконец-то ты задумалась о своём возрасте. Чем задавать странные вопросы, лучше бы за готовкой смотрела и прислугой.
«Странные вопросы» в его устах звучали, как «неудобные».
— У вас есть экономка, которой вы платите жалованье. Она до моего появления успешно помогала вам по хозяйству. Считайте, что Хенрике побывала в отпуске, а я сменила её на время. — Перевела дух. — Так что стало с прежними владельцами замка? Кто они? — Нет, всё же напрасно она допекает его. А больше не к кому обратиться.
— Они повешены! — фон Россен неожиданно разъярился. — Ты это хотела знать?
Наташа отшатнулась от него, как будто получила пощёчину:
— Все?! — машинально схватилась за щеку, потирая. Образ улыбчивого мальчишки промелькнул, исчезая.
— Да!
— И дети? — Комната качнулась. Очертания шкатулки на столе расплывались.
— Откуда ты знаешь про детей?
— Не знаю. Так сказала. В любой большой семье есть дети. — Она отгоняла подступающую слабость.
Повисло долгое молчание. Манфред, опустив голову и глядя на стилос, замерший в его пальцах, вспоминал давно забытые события.
Нарушила давящую на уши тишину:
— Если вы получили в дар такой замок с его землями и деревнями, будучи уже богатым, учитывая вашу должность при монархе, то… — запнулась, набираясь духа. Выпалила: — Куда исчезло всё ваше богатство?
Пфальцграф поднял на неё глаза. Краска медленно заливала бледное лицо:
— Богатство, говоришь? — И тут его прорвало! — Да я за пять лет, что искал тебя с матерью, целое состояние потратил, снаряжая корабль за кораблём, разыскивая вас в землях Фрисландии, ведя переговоры с нурманнами, подкупая соглядатаев и шпионов. Думаешь, легко проникнуть в земли враждебного государства и собирать по крупицам сведения обо всех захваченных в плен иноземцах, разыскивая вас среди пленённых женщин? И ты смеешь спрашивать меня о богатствах?!
— А потом, — не унималась девушка, — почему вы с вашим опытом не сумели поднять хозяйство? Да ваш управляющий, если ему помочь…
— Замолчи! — папенька дёрнулся в кресле. — Как ты разговариваешь с отцом? Что за воспитание ты получила в монастыре? Я после побега этой прелюбодейки… Этой неблагодарной твари… Она обобрала меня… Это место! Оно проклято! Эта бездонная яма только высасывала золото, ничего не давая взамен!
Проклятое место? Сказки! Это результат плохого подбора обслуживающего персонала, воровство, нежелание самому что-то делать… Да, Наташа помнила, что его разбил паралич, и он еле выкарабкался, потеряв интерес к жизни. Время было упущено, хозяйство за эти годы пришло в упадок.