Ловушки памяти

Басова Юлия

В огромном зале ресторана было немноголюдно. Я не удивилась этому обстоятельству, ведь по-местному времени ещё всего лишь 7.30 утра. Англичане только просыпаются, а у нас в Москве уже 10.30, так что завтракать – в самый раз.

Мы заняли небольшой столик на четверых рядом с окном и стали рассеянно изучать меню.

– Я пойду, возьму себе йогурт, – сказала Кристина, вставая, – вам принести что-нибудь?

Она смотрела только на Николая, показывая всем своим видом полную готовность услужить ему.

– Нет, спасибо, – холодно отозвался тот, – я закажу себе омлет с грибами и кофе. Мне больше ничего не хочется.

Надо

же! Протрезвел, и стал таким… нормальным! Я еле заметно хмыкнула. Интересно, а он помнит, как несговорчивый индус на паспортном контроле в аэропорту чуть было не отправил его назад, заметив, что он пьян в стельку? Остались ли у него в памяти моменты, как мы садились в лимузин на стоянке в Хитроу, как приехали сюда, как оформлялись у стойки администрации?

– Мила, ты меня извини, пожалуйста, – мягко проговорил Лавровский, убедившись, что Кристина отошла от нас на почтительное расстояние.

– Ну что ты… – с улыбкой начала я.

– Нет, я знаю, что виноват перед тобой. Не поставил в известность относительно своей… секретарши, опоздал, напился в самолёте, весь день провалялся в отключке… Это недопустимо, понимаю. Наверное, ты думаешь, что на меня совершенно невозможно положиться, да?

– Так можно было подумать, – спокойно ответила я, – если не видеть твоих фильмов. Это – настоящие шедевры. Значит, ты умеешь работать. И держать себя в руках, если необходимо.

В тёмных глазах Лавровского вспыхнула благодарность:

– Спасибо тебе, малыш! Но у меня действительно большие проблемы с алкоголем. И это может испортить всё. Возможно, и ты, глядя на постоянно пьющего начальника, вскоре уже не захочешь убеждать кого-либо принимать участие в его проектах. Потому что не умеешь врать.

– Вы о Стронге? – Мой голос предательски дрогнул.

К счастью, режиссёр этого не заметил.

– И о Стронге тоже. Да парень и сам теперь не захочет связываться со мной! Наша встреча была запланирована ещё месяц назад и вдруг, из-за моего пьянства, отменилась. Представляешь, я даже не смог выйти из номера и спуститься на лифте в ресторан, где меня ждали! Ты думаешь, Роберт не понял, в чём тут дело?

– Ну, глупым его не назовёшь, – машинально заметила я.

– Значит, вы вчера всё-таки виделись? – с надеждой поинтересовался Николай.

– Виделись, – пробормотала я, – но говорили мало.

Николай очень ошибается, считая, что я не умею лгать. Мы со Стронгом болтали много часов подряд, но только не о делах. Мы вообще о кино не говорили.

– Мила, скажи мне, что он согласен дать нам ещё один шанс, – умоляюще воскликнул Лавровский. Сейчас он больше всего напоминал мне ребёнка, который просит маму купить ему вожделенный самокат.

– Он мне сказал, что сможет встретиться с тобой сегодня. В семь вечера, – нехотя отреагировала я, не будучи до конца уверенной в том, что говорю. Ведь после того, как мы расстались, вряд ли Роберт захочет сталкиваться со мной ещё раз. Сначала я вызвала в нём сильное желание, а потом попросту бросила, сославшись на то, что у меня есть мужчина. Думаю, самолюбие Стронга должно было пошатнуться. Вряд ли ему в последнее время попадались такие ненормальные девушки, как я.

– Ты думаешь, он придёт? – Николай настойчиво теребил меня, – Может, Кристина с ним свяжется и уточнит этот вопрос?

Я пожала плечами:

– Пусть позвонит ему. Хуже не будет.

Зато ты будешь уверен на сто процентов, что ваша встреча состоится.

– Я взяла варёные утиные яйца, – громко возвестила Кристина, возвращаясь к нашему столу с двумя тарелками, наполненными всевозможной снедью.

Кроме йогурта она ещё прихватила с собой пару круассанов, булочки с шоколадом и домашнюю ветчину. На другой тарелке было разложено несколько сортов сыра и кусочки слабосолёного лосося.

– Ну, ты и сильна! – грубовато восхитился Лавровский, молниеносно переключаясь с нашего разговора на свою секретаршу. – А не лопнешь, деточка?

– Угощайтесь, Николай, – игриво предложила Кристина, по-прежнему делая вид, что меня здесь нет.

– Не хочу, я же сказал! – резковато ответил режиссёр. – А, вот и мой кофе.

Два услужливых официанта налили нам кофе и поставили перед каждым по тарелке с дымящимся омлетом. У меня был омлет с сыром, у Кристины – с беконом и ветчиной, а у Лавровского – с грибами, сосисками и помидорами. Мы молча принялись за еду, перекидываясь незначительными фразами по поводу вкуса блюд. Худышка Кристина исхитрилась слопать свою порцию горячего и заесть всё это выпечкой и солёной рыбой. Интересно, как её несчастный живот справляется с таким количеством пищи? Лично я предпочитаю не закидывать в себя сразу много разных продуктов. Мясо ем отдельно от рыбы, фрукты – вообще ни с чем не смешиваю, а к мучному и вовсе равнодушна. Мёртвая еда. Так мне кажется, по крайней мере.

Терпеливо дождавшись, когда в Кристинином рту растворится последняя булка с корицей и изюмом, я спросила:

– Что вы сегодня намерены делать?

Вопрос адресовался к обоим моим спутникам. Брать пример с секретарши и игнорировать других людей мне не хотелось.

– У Николая несколько встреч в разных концах Лондона. Кажется, я уже об этом говорила, – вымученным тоном ответила девушка.

– Да, Мила, у нас сегодня дел невпроворот, – подтвердил Николай и тут же поспешно добавил:

– Но ты не волнуйся. Отдыхай. Гуляй по городу, пробегись по магазинам. Я дам тебе свою кредитку. Главное, чтобы к семи часам вечера твоя светлая голова была в рабочем состоянии. Она мне очень пригодится для беседы со Стронгом.

Я поёжилась и непроизвольно обхватила плечи руками. Николай расценил этот жест по-своему. Громко, не стесняясь насупившейся Кристины, он произнёс:

– Мила, потерпи ещё немного. Скоро поедем отдыхать. Мальдивы, Бора-Бора, Сейшелы – куда скажешь. Сделай над собой небольшое усилие. Попробуй уломать этого супермачо, и мы расслабимся.

Я отчётливо услышала, как секретарша Николая щёлкнула от злости зубами. В принципе, имей я виды на Лавровского, вся эта ситуация порадовала бы меня. Становилось абсолютно очевидно: не в меру ревнивая недалёкая девица, к тому же сильно пьющая, надоела режиссёру до чёртиков. Справиться с такой соперницей не представляло труда. Однако было не совсем понятно, нуждаюсь ли я в такой победе. Лавровский, при ближайшем рассмотрении, никоим образом не смог бы разбудить во мне настоящую страсть. Как сделал это Роберт Стронг всего за один вечер. Удивительное дело – вроде оба моих знакомых, назовём их так, – знамениты. Успешны. Состоятельны. Но только к одному из них я отношусь прохладно, а другой вскружил мне голову настолько, что теперь не знаю, как буду жить без него.