Ложь и честь

Геллер Ирина

В воздухе девушка перевернулась и отстрелила висевшую на поясе кошку с катушкой. Металлический крюк вцепился в гнилую бетонную стену, и трос, быстро закончившись, натянулся и рванул ее вперед. Аяк испугалась, что позвоночник не выдержит такого, но из-за рывка она влетела точно в такую же галерею двумя этажами ниже, едва не ударившись головой об обломки перил. Расстегнув ремень, она по инерции пролетела вперед и едва успела собраться перед ударом.

Прокатившись по каменному полу и ребрами собрав все валявшиеся там обломки, девушка уже успела решить, что в ее теле просто не осталось ни одной целой кости, все отбито и перемолото в труху. Сжавшись, она пыталась отдышаться, пока в голове все гудело и медленно кружилось вокруг своей оси. Сверху еще раздавались выстрелы,

кто-то кричал, потом что-то взорвалось, после чего стало неожиданно тихо. А потом, спустя буквально несколько секунд, снова началась стрельба даже интенсивнее прежнего. Кто-то из ее товарищей еще был жив и пытался отбиваться. В абсолютной тишине каменных и бетонных развалин каждый звук моментально усиливался эхом в десятки раз, разносясь по этажам снова и снова.

— Всем! Внимание! Всем, кто есть в квадрате! Всем, кто есть в квадрате! Мы стоим в точке Б-три! Мы еще здесь! Бросайте все и бегите сюда! Если хотите жить, бегите сюда! У вас есть еще пять минут, после этого мы уезжаем! Быстрее! Спасайте собственные жизни и жизни своих товарищей! — срывающийся в истерику голос раздался в гарнитуре ее шлема как удар молотом по голове. Он звучал как смертный приговор, наполняя сознание страхом и паническим ужасом перед неизбежностью.

Все становилось понятнее. Конвой разгромлен, основные силы охраны уничтожены или рассеяны. И уцелевшие теперь рисковали собственным жизнями, пытаясь собрать выживших, кого еще можно, и спастись, бросив все остальное.

В этот момент Аяк как никогда прежде ярко поняла, что очень хочет жить. Не хочет умирать здесь, в этих развалинах, где нет ничего, кроме вечно голодных мутантов. И даже эти твари теперь разбежались, напуганные сражением. Ей ясно представилось, как ее тело, простреленное удачным выстрелом из рельсовой винтовки, так и будет дальше валяться среди камней, пока не истлеет и не превратится в скелет, обтянутый обрывками защитного костюма. Дыхание участилось, вместе с кислородом вгоняя в кровь все больше адреналина.

Противное липкое чувство паники вцепилось в душу, не позволяя нормально мыслить и думать. Последняя мысль, зацепившаяся за сознание, заставляла бежать. Бежать на зов сигнала, еще дающего надежду. Последнюю паническую надежду выжить, несмотря ни на что.

Глава 13. На границах

Среди ненавистных качеств врага не последнее место занимают его достоинства.

Ж. Ростан

Намерийский хребет пылал в огне развернувшегося на его склонах сражении. Бои кипели на территории больше трехсот тысяч квадратных километров, и целый ряд приграничных крепостей оказался втянут в водоворот сражений и маневров. Гарнизонные силы рейнсвальдских феодов, использовавших этот горный хребет как естественное укрепление на границах колоний, отражали постоянные атаки рассеянной ядерной бомбардировкой орды ратлингов, продолжавших, несмотря на все потери, фактически самоубийственное наступление. Орудия крепостей и выведенные на передовую бронетанковые части били прямой наводкой по заранее размеченным маршрутам подхода, намертво перекрыв ущелья и тоннели. Им вторил непрерывный рев и стрекот пехотного вооружения, когда пешие и мотострелковые части добивали уцелевших тварей прицельным огнем.

Двухметровые крысолюды, тощие, облезлые, с уродливыми мордами, покрытые оспинами и ожогами, сжимая в длинных кривых ручках с обломанными когтями примитивные грубые тесаки или же непонятно из чего собранные винтовки, атаковали волна за волной, практически не останавливаясь. На ходу пожирая трупы собственных сородичей, вереща и топча друг друга, они в исступлении кидались прямо на амбразуры и минные поля, заваливая телами каждый проход и успевая лезть вперед быстрее, чем их уничтожали. Именно в этом и была их основная угроза — безумная смелость и безразличие перед лицом смерти вместе с огромной численностью, позволявшей переживать даже самые ужасные потери. Орда, насчитывавшая миллионы особей, за

считанные часы сметала целые города, превращая густонаселенные территории в безжизненную пустыню и оставляя после себя лишь груды токсичных отходов и обглоданные добела скелеты. Однако рейнсвальдские феодалы имели твердое намерение не пропускать их дальше, остановив здесь любой ценой.

— Снижаемся до высоты тридцати тысяч. Подготовить орудия нижней полусферы для ведения прицельного огня одиночными залпами. — Приказал капитан флагмана ударной группы Карийского бароната, сверившись со строкой приказов на планшете. — Передавать всем канонирам указанные координаты позиций противника в режиме реального времени. Связь с наземными войсками сохраняется четкая?

— Так точно, господин капитан, сигнал ясный. Мы постоянно принимаем сообщения от штаба наземных войск, — доложил один из операторов, приподняв голову, закрытую шлемом нейроинтерфейса. То, что они находятся в боевом режиме уже больше трех суток, не прерываясь даже на еду и сон и держась на одних только стимуляторах, выдавала только растущая щетина. — Поступают координаты. Прикажите пересылать сразу комендорам?

— Так точно. При выходе на высоту тридцати тысяч открывать огонь по целям без приказа, по усмотрению наводчиков, — приказал капитан, посмотрев на один из обзорных экранов, где в эти минуты выводилось изображение с камер нижней полусферы. Вид горных склонов, усеянных пятнами пожарищ и освещенных прожекторами оборонительных рубежей, производил весьма тягостное впечатление. И лучше всего выделялись быстро вспыхивавшими взрывами склоны горы Иссари с номером триста пятьдесят восемь, где в эти минуты шли самые отчаянные бои. Там крысолюды наступали активнее всего, укрываясь за тушами каких-то жутких чудовищ, способных выдержать даже попадание из танкового орудия. Оказавшиеся на острие удара силы Третьего карийского экспедиционного корпуса не могли остановить наступающую орду и начали медленно отходить со своих позиций, чтобы не допустить окружения. Им необходима была поддержка, для которой спешно и перебросили ударные эскадры с центрального направления.

Корабли открыли огонь, и основные орудия, установленные в башнях нижней полусферы, медленно вращались, точечно наводимые на толпы крысолюдов или же их чудовищных мутантов, специально выращенных и откормленных местными погонщиками. Наведение происходило с земли, с помощью лазерных указателей или передачи координат по каналам связи, и вниз летели рельсовые или плазменные снаряды крупных калибров, сметавших все живое в зоне поражения. Остальные орудия меньших мощностей обрабатывали шквальным огнем те позиции, где гораздо выше вероятность зацепить своих или в зоны поражения могли попасть долговременные укрепления. Вниз стартовали эскадрильи бомбардировщиков и штурмовиков, на бреющем полете заходившие на стаи ратлингов. Небольшие группы этих тварей атаковали слишком быстро и, прорвав передовые рубежи обороны, успели вырваться вперед, оказавшись вне защиты орудий своей воздушной обороны, а потому превратились в легкие мишени.

Их продвижение остановилось, когда обрушившийся с небес огонь перемолол наступавшие волны крысолюдов. Примитивные механизмы и боевые мутанты буквально испарились под орбитальной бомбардировкой, а ничейная земля перед позициями превратилась в инфернальный пейзаж воронок и плавящегося в стекло песка, охваченный плазменным огнем.

Корабли зависли над склонами горы, и от их обстрела, казалось, весь горный склон трясся и готов был расколоться, от выгоравшего воздуха в зоне поражения тысячи тварей умирали из-за резкого перепада давления, истекая кровью. Даже их исступленный фанатизм не мог выдержать подобного, когда казалось, будто все силы природы поднялись и обратились против тебя. Вопя в первородном ужасе, крысолюды бросали все и бежали назад, на ряды наступавших следом тварей, еще не успевших пережить подобное потрясение. Отступающие ломились через их ряды, смешиваясь и пытаясь протолкнуться, из-за чего вспыхивали драки. Ратлинги, тут же забывая о врагах, сцеплялись друг с другом, с криками и визгами раздирая податливую плоть зубами и когтями.