Ложь и честь

Геллер Ирина

После этого тристанцы начали стягивать кольцо. Уже занявшим позиции группам пехоты поступило разрешение на ведение огня по всем целям, и мобильные отряды приступили к уничтожению отступающих. Началась банальная резня, в которой у дикарей не оставалось никаких шансов. Их примитивное вооружение и несовершенные визоры не могли ничего противопоставить снаряженной по последнему слову техники тристанской колониальной пехоте и выдвинутым на передний край подразделениям роботоризированных дивизий.

Отступавшие быстро оказывались под перекрестным обстрелом, а те, кто смог вырваться, натолкнулись на тристанские танки, стрелявшими сразу

на поражение. Кому-то из дикарей повезло, и они еще могли спастись, бросив машины и попытавшись раствориться среди развалин. Малые группки дикарей пришлось бы отслеживать с помощью зондов, тратить время и ресурсы для тщательной слежки по всему окруженному квадрату и поиска возможных убежищ. Слишком затратно и сложно, чтобы баронат посчитал подобную операцию эффективной. Потому основной план строился на как можно более быстром уничтожении всех, кто оказался в ловушке.

Отслеживание отступавших кочевников в первую очередь шло по замеченным машинами, пытавшимся уйти из-под огня и либо покинуть поле боя, либо спрятаться среди развалин. Дроны, висевшие в небе, отслеживали каждую единицу, передавая ее координаты ближайшей группе колониальных войск, после чего следовало незамедлительное уничтожение. Теми, кто пытался уйти пешком, занималась высаженная с десантных челноков в указываемых точках пехота. А снайперские расчеты, размещенные на возвышенностях, действовали безошибочно, отстреливая убегавших словно подвижные мишени на полигоне.

Лишь отдельные группки выживших могли оказать хоть какое-то сопротивление, на некоторое время сдерживая продвижение карательных сил колониальных войск. Занявшие круговую оборону и с достаточной огневой мощью, они могли продержаться некоторое время под ударами отдельных групп колониальной пехоты, практически не имевшей тяжелого вооружения.

* * *

Аяк смотрела на все собственными глазами, но не могла поверить увиденному. Не в первый раз оказавшись на поле боя, она не представляла, что разрушительные возможности современного оружия могут достигать таких масштабов. Под артиллерийским и танковым огнем конвой погибал, не в силах даже просто защитить себя. Многоосные грузовые платформы и бронетранспортеры рвались как бумага от попаданий рельсовых и лазерных зарядов. Не обязательно было даже попасть под прямой обстрел: взрывы артиллерийских снарядов сминали машины, оказавшиеся в зоне поражения, ударной волной, убивая всех внутри резкими перепадами давления.

Она не успела. Всего лишь пары минут не хватило, чтобы добраться до машины Капитана и предупредить о новой опасности, нависшей над всеми. И даже если бы успела, вряд ли это уже могло что-то изменить. Проводник пытался сбежать в последние минуты, когда ловушка практически захлопнулась. Девушка ощущала себя животным, приведенным на убой и не подозревавшим об этом. Только когда мясник уже достал тесак, обреченная скотина задергалась, но уже не могла ничего сделать. В этот момент Аяк как никогда понимала чувства запуганного зверька, оказавшегося на бойне, эти чувства обреченности и отчаяния, сменявшиеся бессмысленными попытками вырваться.

Наполовину засыпанный обломками, смятый и разорванный ударной волной, у разрушенной стены остался и транспорт, к которому девушка была прежде приписана. Его снесло в сторону от дороги попаданием плазменного снаряда, угодившим практически в середину пассажирского отсека. Обугленные и изломанные тела несчастных, в тот момент

находившихся внутри, раскидало вокруг покореженного корпуса и среди камней. Лица обгорели до самых костей и теперь только скалились безгубыми ртами с растрескавшимися от жара зубами куда-то в небо. Аяк оставалась благодарна только за то, что не узнавала в этих угольках ничего знакомого. Девушка знала практически всех с этой машины, больно было даже просто думать о том, что они погибли.

На улицу медленно въехал танк, смяв стоявший короб полуразрушенного здания. Тяжелая боевая машина, гремя траками по камням, ввалилась на старую мостовую, проламывая трескающийся керамит дорожного покрытия собственным весом. Выбросив струю отработанных газов из выхлопных решеток, танк развернулся на дороге, по пути раздавив гусеницами остатки сожженного легкого бронеавтомобиля. В глазах Аяк такая машина казалась в эти минуты огромной. Один из средних танков Тристанского бароната, предназначенный для массового производства, в такой комплектации снаряженный счетверенной лазерной пушкой. Рядом с ней из башни торчали стволы спаренного курсового пулемета и линзы визоров прибора наведения.

Под взглядом девушки, успевшей спрятаться за обломками, лазерное орудие закончило наведение и открыло огонь по невидимой для человека с такого расстояния цели. Счетверенная установка била практически без перерыва в скорострельном режиме, выдавая настоящий шквал лазерных лучей. Резкий и рвущийся звук энергетических залпов сливался в непрерывный рев, гремевший среди развалин. Эхо моментально подхватывало любой звук, повторяясь снова и снова, пока уже не гремело так, что закладывало уши. Аяк, зажав голову руками, спряталась за обломки, в шаге от тела ребенка, выгоревшего практически до костей. И внезапно разобрала, что именно он сжимает в тонкой ручке. Ее снайперскую винтовку.

Она осторожно потянулась, схватив за оплавившиеся ремешки и подтянув оружие к себе. Винтовка была раскалена так, что пластиковая отделка едва ли не проминалась под пальцами, а держать ее голыми руками не представлялось возможным. Прицел скис и оплавился, превратившись в бесполезную груду горелого пластика и стекла, так что девушка его оторвала, вырвав из креплений. Запасной прицел у нее всегда хранился в рюкзаке, как раз из-за того, что оптика была и остается вещью довольно хрупкой, а в бою случается всякое. Зато сама винтовка хоть и примитивна в плане конструкции, но надежна и живуча. Даже за все время, пока это оружие оставалось в руках девушки, ни разу не произошло ни перекоса заряда, ни осечки. Аяк надеялась, что и теперь винтовка ее не подведет.

— Всем, всем… Мы еще держимся… Если кто-то есть на частоте! Внимание! Противник может нас прослушивать! Всем! — общий канал конвоя внезапно проснулся, выплевывая в наушник остатки обрывающегося помехами сообщения. — Сигнал… прерывается… Пробивайтесь к местам встречи согласно плану «Омега». Не выходите на контакт без веской причины! Не сообщайте свои координаты!

— Проклятье! — Девушка, убедившись, что занятый своими целями танк не обращает на нее внимания, включила винтовку и облегченно вздохнула, убедившись, что та в порядке. Какие-то повреждения у нее все же были, но стрелять она еще могла. В такой ситуации это самое важное. Оплакивать павших можно будет потом, пока что важнее всего выжить и, по возможности, заставить врага пожалеть о том, что сам и начал. — Ладно, сейчас надо найти своих…