Ложь напрокат
Шрифт:
– Твой Димка прочел мне целую проповедь о моральном облике молодой женщины. Нас разъединили, но я не выдержала и перезвонила. Уж очень увлекательно он говорил… И ведь убедил – ни за что не пойду прожигать жизнь в казино. Вот Борис – другое дело. Спокойно, я бы даже сказала, скучно, объяснил, что необходимо правильно набирать первые три цифры – в нашем районе казино нет. И отключился. Иринка, я, собственно, звоню, чтобы вы прихватили из моей квартиры пару готовых переводов. Есть возможность получить за них деньги. Они внутри компьютерного столика. На верхней
Я уверенно заявила, что вынесем из квартиры все что угодно. Хоть чужой рояль. Помимо рояля следовало утащить и альбом с детскими фотографиями Татьяны.
Среди ночи раздался треск отбойного молотка, мы с Димкой ошалело вскочили. Какое счастье! Кажется, начался ремонт дорожного покрытия. Значит, большую выбоину, в которую постоянно вмазывается на машине Наташка, заделают. Я взглянула на часы. Четыре. Может, позвонить и обрадовать подругу? Но решила, что нечего ее баловать, сама услышит.
В паузах между треском молотка слышались громкие и не совсем корректные переговоры рабочих. Мне пришло в голову, что в школьной программе необходимо сделать упор на преподавание великого и могучего русского языка. Лексикон маловат. Народонаселению матушки-России катастрофически не хватает нормальных слов. Зевая, поделилась соображениями с мужем. Он, тихо жалуясь самому себе на искусственно вызванную бессонницу, пытался закрыть окно. Ему упорно мешала штора. Мои слова почему-то его рассердили. Больше, чем мешавшая штора…
– Ну расширится твой лексикон, ну услышишь ты вместо короткой емкой фразы тираду типа: «Уважаемый Иван Иванович… вашу мать! Не будете ли вы столь любезны убрать свой… импортный ботинок с моей правой ноги. Иначе… буду вынужден впечатать в центральную часть вашего уважаемого лица свой кулак. Искренне ваш… попутчик». Тебе что, полегчает от этого в четыре часа ночи? Кстати, прислушайся, дорожники кроют дорогу и самих себя исключительно нашим матом, а в промежутках разговаривают на языке кавказских гор. Или Средней Азии. Образованные люди. Два языка знают. Беда в том, что я не любитель подслушивать чужие разговоры. Да и трель отбойного молотка восторга не вызывает. Пойдем на диван в большой комнате. На той стороне потише. Аленку жалко – не выспится.
Через пять минут выяснилось, что жалеть следует самих себя. Дочь успела занять диван и заснуть. Пришлось стягивать матрацы и укладываться на полу.
– О! У нас коммуналка! – услышала я спросонья голос дочери и вскочила, тупо соображая, куда и как свесить ноги. – Папик! Подъем – сорок пять секунд! Пора скальпели точить.
– Угу, – согласился Димка и укрылся с головой.
Уже из ванной слышала, как Алена терпеливо убеждала отца особо не мешкать – маньячные дела ждать не могут…
– Тебе повезло! – ворчал Димка за рулем. – Смотаешься к тетушке и будешь по ночам спать спокойно. А тут… Сам свихнусь.
– Не переживай, – утешила я его. – К этому моменту как раз подоспею. И как знать, возможно, в таком же состоянии. Дурной пример, сам знаешь…
В
По возвращении разберемся с рабочим окружением Сергея. Любовницу, скорее всего, следует искать там. Интересно будет взглянуть на женщину, ради которой можно пойти на убийство собственной жены. Как бы то ни было, но в это плохо верится. Зачем убивать ее физически, если можно убить морально? Уйти к новой избраннице, развестись, и все дела. А если жить негде? А если жить негде, можно снять квартиру или разделить свою. Хотя бы на коммуналки. Да, но это время!.. Как бы то ни было, это вопрос решаемый. Не повод для убийства женщины, ждущей от тебя ребенка. Может, дело именно в нем? Нет, глупость сморозила. Сергей прекрасно знает, что Татьяна не тот человек, чтобы обременять его заботами о себе и о малыше.
– Генеральный требует к себе, – входя, сказал шеф. – Давай в темпе. Ему, перед тем как достигнуть альпийских вершин, необходимо напомнить, кто здесь хозяин. Завтра он улетает и…
Я вернулась мыслями в свой служебный кабинет.
– Максим, – перебила я шефа, – ты бы мог убить свою жену?
– Легко! Если бы она так же реагировала на то, что я ей говорю.
Нет, подруга права: «Мужики – все козлы!»
В шесть часов вечера мы, подхватив по дороге Наталью, подъехали к дому Сергея. Он ждал у лифта. Очевидно, увидел в окно, как мы долго вытряхивались из машины. Из-за Галкиных дверей доносились звуки семейного скандала, сопровождаемые битьем посуды. Любовь зла.
Квартира, такая уютная раньше, показалась нежилой. Беспорядка не было, но мне почему-то сразу подумалось о музее. Сергей, тщательно выбритый и аккуратно одетый, пытался демонстрировать спокойствие. Это у него плохо получалось. Сначала он пригласил нас в комнату, потом на кухню выпить кофе и только потом предложил раздеться. Некоторое замешательство, связанное у нас с этими перемещениями, быстро прошло. А вот Сергей как-то разом потускнел. Сдулся, точно воздушный шарик. Димка увел его в комнату, а мы с Натальей почти бесшумно возились на кухне, пытаясь организовать ужин. Холодильник работал, но был пуст.
– Наверное, для мышей, – прокомментировала это обстоятельство подруга. – Ждет, когда по ошибке влезут и повесятся.
По ходу дела распределили обязанности. Мне следовало сидеть с мужским составом нашей компании за столом и пресекать глупыми разговорами любые попытки Сергея покинуть территорию кухни. Наташка, посетовав на то, что забыла резиновые перчатки, взяла на себя нелегкие обязанности домушницы…
Из комнаты доносились негромкие мужские голоса. Я не утерпела и, бросив кухонные хлопоты на Наташку, прокралась в коридор – на прослушку.