Ложь напрокат
Шрифт:
Сестра Сергея действительно имела каштановый окрас, а на кладбище ехала в черных очках, объяснив это тем, что на нервной почве глаза постоянно слезятся.
– А зачем ей это надо? – неуверенно спросила я, еще не полностью осмыслив открытие.
– Квартира! Сергей переедет к родителям, а она с дочерью…
– В однокомнатный дворец в Бутове, – завершила я начатое. – И ради этого стоит пришить невестку!
– Ну на тебя не угодишь! И это тебя не устраивает, и то… – Наташка, подняв глаза к потолку, подкрепила свои слова жестами. – Сама же орала: «Машуля!»
– Орала. Но мало ли в Москве
– Ты как хочешь, а я буду работать в этих двух направлениях!
Мы немного посидели молча, увлеченно наблюдая, как Наташкина чайная ложка легко скользит по поверхности стола. Наталья не выдержала первая:
– Давай звони ко мне на работу. Забыла?
Я набрала номер и почти сразу положила трубку.
– Ты же со мной уехала! Я что, по дороге выпала?
Наташка аккуратно положила ложку в чашку и призадумалась.
В итоге появилась альтернатива.
– Пошли к Анастас Ивановичу, – решительно заявила подруга.
Соседка с порога принялась выражать мне соболезнование, но любезно приглашать в комнату не собиралась. Брать ее штурмом мы не решились. Оставив меня слушать истории многочисленных похорон близких и дальних родственников, Наташка исчезла. Через мгновение я поняла, что подруга просто нашла радикальное решение: вернувшись с красивой бутылкой, тряхнула остатками коньяка и предложила помянуть тетю. Это сработало как пароль. Анастас Иванович сосредоточенно кивнула, посторонилась, и мы получили возможность просочиться в квартиру.
Мы помянули усопшую, придуманный образ которой уже стал стираться из памяти. Пустая бутылка пригорюнилась в мусорном ведре, я пришла в себя от чувства омерзения к напитку и постаралась направить разговор в нужное русло. Анастас Иванович как бывший работник отдела кадров по достоинству оценила наше решение не выходить на работу раньше срока, указанного в заявлениях о предоставлении отпусков без сохранения заработной платы. Зачем лишнюю волокиту устраивать? Пришлось бы отменять старый приказ, готовить новый… Она легко согласилась позвонить. Наталья торопливо набрала номер рабочего телефона, а я приготовилась записывать данные.
Как вскоре выяснилось, мне можно было и не торопиться. Наташкина коллега Полина Андреевна напрочь отказалась лезть в чужой карман. Анастас Иванович пыталась ее убедить, что это не страшнее, чем слазить в карман к собственному мужу…
– Блин! – прошептала Наташка. – Полинка с ним только развелась. Мужик без конца обвинял ее в том, что она шарит по его карманам. Она действительно шарила – искала телефоны любовниц… Попросите позвать к телефону Елену Николаевну.
– Полиночка, я вас очень хорошо понимаю, – пока Наташка объясняла мне ситуацию, телефонный разговор вышел из-под контроля. – Я сама недавно пережила такой стресс! Еще немного, и потеряла бы мужа. Спасибо Наташеньке – помогла… Я думаю… да… да… Ой, ну конечно же!.. А он?.. Да-а-а-а? Удивительно! Да? Пациенты? А! Чуть не забыла! Записываю…
Я взяла ручку, но стержень оказался пустым. Наташка сделала зверское лицо, схватила коробок спичек, зажгла парочку и, загасив, протянула мне. Кое-как я записала адрес, телефон и название фирмы. Ругаться при Анастас Ивановиче было неудобно, и мы мило рассыпались в благодарностях.
–
Наташка натянуто улыбнулась и кивнула в знак согласия. Полинка по праву считалась первой сплетницей отдела и второй, после кадровички, склочницей в масштабах всей клиники. Вдвоем они мирно делили первое место и по стервозности характеров. Ну да это обстоятельство к делу не относилось.
Приехав ко мне, мы с Наташкой долго разрабатывали план действий по получению необходимых сведений о любовнице Сергея. Но так ничего подходящего и не придумали. Кроме того, что надо наведаться на работу к Сергею и поискать ее там. Наташка слабо сопротивлялась – мешали две версии, положенные в основу ее самостоятельного расследования. А мне… Мне тоже мешали именно они, поскольку мы с подругой постоянно спорили по поводу их обоснованности. В результате она окончательно психанула, заявила, что не дурнее меня, и ушла. Через полчаса как ни в чем не бывало заявилась ко мне, но с новой личиной. Парик, сослуживший когда-то верную службу в деревне Реченской, лихо сидел на голове. По моему личному мнению, требовалась в качестве дополнения казачья фуражка, но за неимением… я не стала говорить об этом вслух.
– Дай твою косметику! – потребовала Наталья. – Она мне не идет, поэтому в меру изуродует. А больше и не надо. Мы забыли, что в фирме я могу натолкнуться на Сергея. – Она покрасовалась перед зеркалом в прихожей, поправила парик и промурлыкала: – Теперь, в крайнем случае, испугается. Но не очень. Он уже пуганый. Поеду на машине. Чем меньше народа будет шокировано, тем лучше. Гибэдэдэшники не в счет. «Страшно далеки они от народа…»
Наталья уехала, а я принялась выяснять телефон ДЭЗа, обслуживающего дома на Усачевке. Это оказалось не сложно. Сложнее было разговаривать с бухгалтерией. Бухгалтер упорно твердила, что по телефону никаких справок не дает. Необходимо личное присутствие с квитанциями об оплате квартиры. Я сослалась на болезнь. Мне посоветовали подождать, подлечиться и приезжать в приемные часы.
Пришлось тащиться через всю Москву своим ходом. По дороге купила коробку шоколадных конфет. Подумала, вернулась и купила еще одну – себе, любимой, в качестве возмещения морального вреда.
В бухгалтерии была очередь из распаренных людей разного пола и возраста. Объединяло их в основном одно – зажатые в руках документы. Некоторые неплохо устроились на немногочисленных стульях и вели размеренную беседу на бытовые темы. Я покорно заняла очередь и заскучала. Полчаса протянулись, как час. Устала спина, хотелось куда-нибудь прислониться, но все стены были предусмотрительно заняты.
– Как собаки! – раздался рядом голос пожилого мужчины. – Такую очередь отстоял и без толку! Без документов и разговаривать не хотят. Пойду к начальнику…
Этот всплеск негодования меня насторожил. Замаячила перспектива повторения чужой ошибки. Как известно, умный как раз на них и учится. Предупредив стоящих за мной очередников, что временно покину их приятное общество, я отправилась к директору. Передо мной оказалось только два человека, и я отметила этот факт как редкое везение.