Ложь, предательство и месть !
Шрифт:
– Нет уж, сам справлюсь как-нибудь. А это кто такие?
– обратил он на нас
внимание.
– Это бухгалтер Луиджи Росси и...
– ...и моя жена Афелия Росси.
Краска отлила от лица Селены, услышавшей, как я ее представил, но взяв себя в руки, она одарила Тордаччи вежливой и невинной улыбкой.
– Американка? Странно, отчего это нынешнюю молодежь потянуло только на
иностранок. Кажется, они позабыли наших сицилийских красоток. Однако ж
должен сказать, будь я на тридцать лет моложе, я бы тоже не устоял перед этой красой. Так что твоя
– Луиджи Росси.
– И откуда же ты родом?
– Он наш дальний родственник из Венеции, - ответил за меня Джулиано.
– Росси из Венеции? Знавал я как-то одного Росси из тех краев, он тоже был
бухгалтером... как его там, - Тордаччи умолк, призадумавшись. Джованни! Точно! Джованни Пьерлуиджи Росси!
– Это отец Луиджи.
– Правда? Мои соболезнования. Хороший был человек и знаток своего дела.
Помню, я даже несколько раз пользовался его услугами. Жаль, что он так скоро покинул этот мир. Но что поделаешь, жизнь - это игра в кошки-мышки, где мышками являемся мы - люди, а роль кошки отведена смерти. Где поймает -там и порешит!
– последние слова он произнес с юмором, хотя смешного в этом я ничего не нашел.
– Я и не знала, что твой отец работал на мафию, - оставшись наедине со мной
обратилась ко мне Небраско.
Мы сидели в гостиной в доме Бендетто.
– Я и сам, до сегодняшнего дня, не был об этом осведомлен.
– Ты огорчен?
– Скорее разочарован. Я считал отца честным человеком, а себя недостойным
сыном. А теперь даже не знаю, что и подумать.
– Не следует принижать достоинства отца только из-за такого пустяка. Какая
разница, был он честным человеком или нет? Главное, что он любил тебя. И кроме того, попробуй-ка найти в наше время честного человека, который бы ни разу в жизни не нарушил закона и не солгал. Сама ложь уже является бесчестностью, а лгать человек начинает, как только обретает дар речи.
– Да уж, видать опыт у тебя в этом деле большой, - подшутил я.
– И, кажется, это заразительно. Зачем ты сказал Дону Винченцо, что я твоя же
на? Мог же придумать и другую отговорку.
– Эта была шутка.
– Еще раз услышу такого рода бред, шутить отправишься с дьяволом в преис
поднюю.
– Не будь такой злючкой, Селена. Я ведь сказал, что пошутил...
– Луиджи, гости уже разошлись, да и вам пора бы...
– обратилась ко мне на
итальянском языке мать Бендетто.
– Да-да, конечно же. Мы сейчас уедем...
– Я не это имела в виду. Джулиано сказал, что вы останетесь здесь, и я уже
приготовила вам комнату. Следуйте за мной.
Селена ничего не поняла из сказанного хозяйкой, но послушно последовала за нами.
– А где же Джулиано?
– я говорил на родном языке, так как сеньора Бендетто
не знала английского.
– Он на радостях столько выпил, что мы еле донесли его в спальню.
– Как на него похоже.
– Что-что?
– Ничего особенного, тетя.
– Вот здесь ваша комната, - открыв дверь, сообщила она.
– Наша?
– Да, а разве супруги
нулась.
Я почувствовал, как кровь прилила к моему лицу. Ничего не ответив, я поспешно втолкнул Селену в комнату. Оказалось, что моя невинная шутка была всерьез воспринята домочадцами семьи Бендетто, однако посредине ночи было поздно что-то разъяснять. Безусловно, я мог бы объяснить матери Джулиано, что сказанное мною было лишь шуткой, или же отклонив ее предложение остаться, вернуться на наше судно в порту. Однако я настолько устал от этой свадебной процессии, что был не в силах осуществить первое, и уж тем более совершить второе. Я также подумал, что наш отъезд быть мог истолкован как неуважительное отношение к приютившей нас семье. И кроме того, я был почему-то уверен, что, заметив наше отсутствие к утру, Джулиано будет страшно зол. Поэтому решение остаться было буквально навязано обстоятельствами.
Как только Небраско перешла за порог отведенной нам просторной комнаты, она приступила к ее осмотру: обшарила все шкафы, проверила ванную комнату, заглянула за шторы и даже под кровать.
– Что ты ищешь?
– Да так, просто осматриваюсь.
– Прекрати, у тебя проявляется параноидная черта - чрезмерная недоверчи
вость.
Я рухнул в кресло, обдумывая, как бы поделикатнее сказать Селене о сложившейся ситуации. Задумавшись над этим, прикрыл усталые веки и не заметил, как задремал. Меня разбудила тряска, учиненная Небраско.
– Эй, сеньор Марко Поло, что это ты тут расселся? Давай-ка топай в свою
спальню.
Сев в кресло напротив и сняв свои туфли, она сморщившись принялась растирать затекшие ноги.
– Если быть честным, это также и моя ночлежка.
– Не поняла.
– Пообещай, что не убьешь меня.
– Ну и?
– Они всерьез восприняли мою шутку и разместили нас здесь как молодоже
нов. Я бы уехал, да вот только не знаю, доберусь ли до "Миссури" в таком истомленном состоянии.
Небраско призадумалась.
– Ну что ж, так уж и быть, за определенную плату я разрешу тебе поспать
здесь на диване.
– В самом деле?! Прекрасно! Сколько с меня причитается?
– Две ноги.
– Что?
Не успел я вникнуть в смысл ее слов, как та уже положила свои обнаженные
ноги мне на колени.
– У меня затекли ступни... если сделаешь мне добротный массаж, то распла
тишься этим за ночевку.
Да-а... о такой плате я не ожидал услышать, но скажу, что предложение мне
показалось смешным и заманчивым. Впервые взяв на себя обязанности массажиста, я с усердием принялся отрабатывать свой ночлег. Сомкнув веки, Селена с блаженной улыбкой, застывшей на губах, небрежно развалилась в кресле.
– М-да-а... ты, как я вижу, горазд не только на вычисления, довольная моим
трудом, похвалила она.
– Если понадоблюсь, можешь воспользоваться моими услугами в любое вре
мя.
– Да ну?
– превратно истолковала она мои слова.
Открыла свои синие, сапфировые глаза, и удивленно глянула на меня. Засты