Ложь путеводных звёзд
Шрифт:
Так или иначе, сейчас Вальдемар, одетый в роскошное черно-красно-золотое одеяние и восседающий на породистом вороном коне, встретил Рогана во главе десятка обряженных в черное молодчиков. Явно не тайная слежка, а скорее демонстративно-устрашающая группа захвата.
— Так, так, так. Я вижу, у нас тут шпионы.
Голос его, вообще-то довольно приятный, звучал глумливо и высокомерно.
— Вы ошибаетесь… милорд, — против своей воли граф допустил неуместную паузу: сложно было обратиться таким образом к человеку, лишь вчера получившему дворянство, —
— Вот как, — заметил начальник разведки, — И, конечно же, в ваши обязанности посла входить встречаться с подосланными убийцами.
— Я не знаю, о чем вы говорите, — ответил Роган, — Эжени Иоланте до сих пор не было предъявлено обвинений. Я хотел узнать, не будет ли мне дозволено встретиться с ней и узнать, что произошло на самом деле.
Увы, его позиция была весьма шаткой. Он делал ставку на то, что слуги Герцога не узнают, что он был здесь.
Но они узнали.
— Вы лжете… посол, — последнее слово Йоргис как выплюнул, — Вы встречались, чтобы обсудить заговор против Идаволла. Вы — шпион и предатель.
— У вас есть основания для подобных инсинуаций? — осведомился посол.
Вот только аргументы, работавшие со знатью, не работали с этим человеком.
— А у вас есть основания сказать, что это не так? — склонил голову набок Йоргис.
— Бремя доказательства лежит на утверждающем, — по привычке напомнил Роган.
Это было ошибкой.
— Не теперь, — ответил Йоргис, — Держите его, ребята!
Громилы в черном выступили вперед, доставая из-за пояса короткие, окованные железом дубинки-мечеломы. Учившийся фехтованию с шести лет, Роган легко справился бы с одним, с двумя, но не со всеми сразу.
К счастью, главным оружием посла была не шпага, а предусмотрительность. Он рассчитывал, что после разговора с чародейкой сможет продолжать действовать официально. Но и план отступления на случай, если его поймают, у него был.
В век огнестрельного оружия многие стали недооценивать обыкновенный лук. Конечно, ему не пробить доспех с той же силой, как мушкетной пуле. Да и бьет он не так далеко. Но вот в том, чтобы действовать из укрытия, он даст любому мушкету сто очков вперед… Ну, винтовкам Дозакатных — не факт, но их технологией идаволльцы делиться отказались.
Четыре стрелы упали в толпу людей, и три из них достигли своих целей. Громилы мгновенно развернулись, выискивая места, откуда стреляли.
Как и рассчитывал Роган.
С ловкостью, какой едва ли ожидали от грузного посла, он бросился вперед, на ходу выхватывая из-за пазухи взведенный пистолет. Одна пуля не принесла бы ему победы, но могла изрядно прибавить хаоса и суматохи. Выстрел под ухом у коня, — совершенно не боевого коня, непривычного к грохоту пороха, — и Йоргис падает навзничь. Двое его людей пытаются заступить дорогу послу, но тот оказывается быстрее.
Бессмысленно в одиночку сражаться с десятком противников. Лучший способ выйти победителем — это… бежать. Бежать, пока они не опомнились и не сообразили, что люди Рогана покинули заранее занятые позиции после первого
За спиной посла раздался негодующий рев, — это Йоргис изменил свое тело. Кожа его приняла сероватый оттенок, а руки превратились в четыре длинных и цепких щупальца. Роган уже знал из рассказов о битве в Миссене, что каждый из «новой знати» мог принимать могущественную боевую форму. Как выглядела форма этого конкретного человека, — раньше не знал, но это не имело значения: сражаться с ним он все равно не собирался.
Торговая площадь. Там всегда толкучка, всегда много народу. Там можно смешаться с толпой.
Щупальца ударили вслед убегавшему послу, и несколько горожан закричали от страха и боли. Давай, бей по цели среди толпы. Можешь еще пострелять, али молнию кинуть.
До этого Йоргис все же не дошел. С одной стороны, к счастью: случайных жертв иллириец вовсе не желал. С другой, увы: если бы представитель «новой знати» позволил себе нечто подобное, это был бы хорошей удар по их репутации. Впрочем… Успеется. Амброус глуп, если считает, что верность этих людей перевесит ущерб, что они наносят.
Впрочем, оставалась еще и та, кто за Амброусом стояла: у нее явно были какие-то свои соображения на этот счет. Роган не успел узнать о ней что-то конкретное: только слухи. Слухи и пропаганда. Женщина, перед которой великий Герцог преклонялся, как верный слуга. Прекраснейшая и мудрейшая на целом свете.
Божество во плоти.
Только вот были у человечества когда-то боги из своих рядов. Уж идаволльцы-то должны были помнить, к чему это приводит.
Но вместо этого народ славил великую богиню Ильмадику. Скандировал ее имя, мечтал о ее благосклонности. Только титул «Владычица» предпочитали не поминать.
Как будто если назвать волка собакой, то он не загрызет.
Добравшись до торговой площади, Роган смешался с толпой. Обычное, простолюдинское одеяние выручало его, — тем более что Йоргис со своими людьми вынужден был не просто продираться через толпу к видимой цели, а проверять каждого, кто носит капюшон или иной головной убор.
Таких набиралось много.
Выбравшись с другой стороны площади, Роган скрылся в переулке. Он знал, куда идти дальше: маршрут отступления у него был заготовлен давно. Столица кишмя кишела схронами, укрытиями и конспиративными квартирами, о которых знал (или догадывался) Фирс и о которых совершенно неоткуда было знать Йоргису. В этом проблема смены опытного человека на новичка.
Добравшись до одного из укрытий, Роган мог начать подпольную деятельность. У него были союзники — и при дворе, и на улицах, и в провинциях. Союзники, с которыми он мог, даже будучи вне закона, принести пользу своей стране.
Жаль только, что Иоланту спасти не выйдет. Не теперь. Если бы не этот арест, посол еще мог бы на что-то надеяться, но теперь…
Теперь чародейка обречена.
Нет дела, коего устройство было бы труднее, ведение опаснее, а успех сомнительнее, чем замена старых порядков новыми.