Ложь
Шрифт:
тропической лихорадки, против укусов ядовитых насекомых…
– Здесь он скорее существовал, нежели жил, больной, заброшенный… Здесь он думал о смерти, или, уже отчаявшись, сам искал ее…
– Добрый вечер…
– А, кто!..
– Добрый вечер, сеньор… Вы будете тот самый родственник, которого ждал Рикардо?..
– Совершенно верно, но…
– Я – его ближайшая соседка… Живу в том желтом бунгало… Я – жена доктора Ботеля…
– А-а!
Превозмогая свою душевную
женщину, которая входит, почти крадучись. Она молода и не дурна собой, но несмотря на это в ее
лице усталость, а преждевременно поседевшие волосы белеют на ее висках. Взгляд ее печален, а дви-
жения плавны; это сразу же вызвало в нем симпатию к только что пришедшей.
– Вы смотрите на меня с удивлением.
– Я признаюсь в этом. Никогда не думал, что этот сеньор Ботель женат, и кроме того, женат на
даме.
– О-о… Вы очень любезны и уж верно не из-за моего мужа.
– Да, это он Вас послал…
– Нет-нет… Он до сих пор еще не вернулся. Но я увидела Вас, когда Вы поднимались от дерев-
ни; по одежде и внешнему виду Вы не показались мне одним из всех искателей залежей, а кем-то дру-
гим… Когда я увидела, что Вы открыли двери дома Рикардо и вошли сюда, у меня не осталось сомне-
ния, что дело касается его брата Деметрио, о котором он столько говорил, одним словом, я решила
представиться… Довольно бесцеремонным образом, но в конце концов… Здесь не так как в городе.
Здешняя жизнь совершенно иная…
– Как я предугадываю, это ужасно для такой женщины, как Вы.
5
– Вы даже не можете представить себе это. Поэтому не нужно слишком винить невесту Вашего
брата…
– Невесту моего брата?..
– Ну хорошо… Вы, вероятно, знаете всю историю…
– Я абсолютно ничего не знаю. Реверендо Джонсон, единственный из деревни, с кем я погово-
рил, дал мне всего лишь смутную информацию… Я знаю, что мой брат был болен, и это сделало его
жизнь адской, он потерял всякую надежду, возможно, даже искал смерть от своей собственной руки…
И знаю, что причиной всего этого была женщина, женщина, с которой Вы, похоже, знакомы.
– Да нет… Всего лишь по фотографии.
– Какой фотографии?
– По той, что находилась в той рамке. Ваш брат порвал ее на куски той ночью, когда получил
письмо, и с тех самых пор он ничем больше не занимался. Пил и пил, как сумасшедший… Он с
большим трудом притащился на рассвете… И еще он приказал девчонке принести побольше виски из
таверны… Но мой муж и батраки, продолжали работать в указанном им месте, вот так они и обнару-
жили залежь.
–
– А Вы ничего этого не знали?
– Нет. Брат уехал из Сан Пауло, чтобы работать на своем поприще, выполнять важные обязан-
ности…
– На своем поприще…
– Мой брат был адвокатом. Вы этого не знали?
– Он никогда об этом не говорил.
– Он приехал в Рио-де-Жанейро будучи доверенным лицом миллионера Кастело Бранко… Од-
нажды он забросил свои обязанности; оказалось – жажда золота свела его с ума.
– Один раз ночью он разговаривал с моим мужем, оба они крепко выпили, и так я подслушала
кое-что из их разговора… Он хотел быть богатым, его невеста запретила ему надеяться на что-либо, если ему не удастся разбогатеть за один год; и он приехал в Матто Гроссо, торговал скотом, находился
среди искателей алмазов из Рио Парана; мучился от болотной лихорадки и малярии… муж привез его
в Порто Нуэво…
– Рикардо так страдал, так противостоял всему ради презренной женщины, которой нужны были
подарки и деньги… Это чудовищно, невообразимо!..
– Ваш брат тоже сам покупал их, сеньор Сан Тельмо, однако ж эта женщина завладела им… Он
надеялся заставить ее измениться… Когда он получил письмо…
– Уже дважды Вы сказали мне об этом письме… Вы его видели?.. Читали его?.. Вы, наверное, узнали, о чем в нем говорилось?..
– Она сообщала, что хочет выйти замуж за другого… За кого-то, кто уже был миллионером…
– Вот как!
– Той ночью Ваш брат напился, как никогда. Тогда-то я и услышала его крики и грохот, с кото-
рым он крушил мебель… Аеша, та индианка, работавшая у него, в ужасе примчалась ко мне домой и
заявила, что ее хозяин сошел с ума… Моего мужа не было. Я, несмотря на сильный страх, решилась
приблизиться к нему. Брат Ваш находился один посреди комнаты; порвав в клочья ее фотографию, он
плакал, словно ребенок, над этими обрывками.
– Но это же абсурдно, невероятно!..
– И тем не менее, он ждал Вас… Я понимаю Ваше страдание, Вашу большую боль.
Она умолкла, взволнованная мукой, отразившейся на мужественном лице Деметрио де Сан
Тельмо и безмолвно смотрит на него; он же, между тем, наклоняет голову, словно под неумолимым
бременем горя, чтобы затем почти вызывающе вскинуть ее.
– Какой была эта женщина на фотографии?
– Прекрасной, это точно… Настоящая красавица. Аристократическая осанка, утонченная, изыс-
канная, в какой-то степени понятно, что, она боялась разделить все эти тяготы с Вашим братом. Для