Ложь
Шрифт:
цветок этого старинного дома Кастело Бранко…
– Я думаю точно также, как ты, папа.
– И, между нами, давай прекратим, пока я не покраснел. И не говоря уже о нас, наступает вечер.
– Поцелуй меня разок, дочка, и, если этот важный кавалер двадцатого века, что находится рядом
с тобой не способен посвятить тебе стихи, замени его на своего старого дядюшку…
– Ты слышал, Джонни?.. В собственном доме у тебя есть соперник!..
12
– Храни Вас Бог! И не приходите
Они ушли, но последние слова дяди отчетливо донеслись до ушей доньи Сары, приближаю-
щейся с угрюмым выражением лица.
– Что случилось?
– Да ничего, женушка, ничего не случилось.
– Куда пошли Джонни и Вероника?
– Увидев их в этой одежде, я больше не расспрашивал их. Просто они поехали прогуляться вер-
хом.
– Скрываясь.
– Они не скрываются, представь, что я только что разговаривал с ними, и они сказали мне, куда
идут.
– Они даже не подумали, что Вирхиния хотела составить им компанию…
– Вероятно, ее это не интересует. Она всегда боялась лошадей.
– Я уверена в том, что они ей ничего не сказали. Эта Вероника!
– Оставь ты свои глупости, Сара. Вероника знает также, как и ты, что эта прогулка не может
быть в радость Вирхинии.
– Возможно, поэтому и захотела предложить это. Я неожиданно узнала, что они никогда о ней
не думают.
– Я так предполагаю, что раздадутся жалобы избалованной Вирхинии, и после всего, естествен-
но…
– Естественно что?
– Да то, что им нравится находиться наедине.
– Не знаю, почему это должно быть естественным!.. Этот дурачок Джонни!
– Дурачок?.. И он выбрал самую прекрасную в Рио-де Жанейро девушку?.. Понятно, что она
находится в его собственном доме…
– Он выбрал… Он выбрал!.. По тому, что я вижу, тебе кажется вполне хорошим то, что Джонни
флиртует с Вероникой…
– Нет. Это показалось бы мне очень скверным. Мне кажется, будет лучше, если они полюбят
друг друга и поженятся.
– О, да!
– После всего что еще мы можем желать? Ясно, что Джонни мог выбирать среди более богатых
наследниц всей страны, но для двоих денег достаточно и в доме…
– Зато я вижу, ты забыл о нашей Вирхинии…
– Почему ты так думаешь?... Я никогда не думал бросать ее. Если ее чувства убеждают ее выйти
замуж за бедняка, я помогу ей материально…
– Да, уж… милостыней; а между тем, та, что выйдет замуж за Джонни…
– Та, что выйдет замуж за Джонни, станет хозяйкой этого дома. Джонни имеет полное право вы-
бирать себе спутницу, и мы должны возблагодарить Бога, если это – Вероника; это создание, словно
цветок – все ее качества украшают ее…
–
женщину! Им достаточно того, чтобы она была хорошенькой для того, чтобы простить ей все осталь-
ное… Послушай то, что я тебе скажу, Теодоро: Вероника не будет женой Джонни – пока еще можно
предотвратить это. Я не буду терпеть ее остаток своей жизни… Пусть она выходит за кого угодно, пусть уберется отсюда! Я не возражаю, чтобы ты оказал помощь, о которой говоришь той, другой
паре. Но, Вирхиния – ангел, которого я подготовила к тому, чтобы она стала женой Джонни.
– Вирхиния – ангел, я не могу это отрицать; но Джонни показывает, что предпочитает жениться
на женщине, которая...
– Теодоро!
– Прошу тебя, не будем больше спорить… В конце концов, не мне и не тебе это решать. Сам
Джонни, он – единственный, кто примет это решение!
13
***
В маленьком квадратике шелкового платочка, на самом краешке кружева, глазам открывается
крупная буква – гордо, кичливо, словно отмечая свое право собственности на легкомысленный пред-
мет женской слабости, который уже неоднократно сжимали пальцы Деметрио на протяжении долгих
часов этой нескончаемой ночи.
– Женщина, чье имя начинается на “В”… Женщина достаточно богатая, чтобы пользоваться та-
кими дорогими платками… Если бы еще духи можно было разобрать!
Но аромат едва уловим... Какое-то смутное воспоминание – и вместо улыбки губы Деметрио
кривятся в горькой усмешке. Он подумал, сколько раз Рикардо комкал в руках этот платок, сколько раз
подносил к своим губам, представляя себе белую ручку, из которой он его получил, сколько мечтал о
той женщине, которую так безрассудно, безумно любил, плавая в этом неуловимом аромате.
– Боль за боль… лишения за лишения… Слезы за слезы… Она ответит за все.
Легкие шаги заставляют его удивленно поднять голову, и он видит смуглое, улыбающееся, по-
чти детское лицо.
– Это я, патрон… Аеша…
– Аеша?
– Уже день, светло, хозяин. Можно погасить лампу.
– Что ты здесь делаешь?..
– Я была служанкой твоего брата, хозяин, и буду служить тебе, выполняя все, что прикажешь.
– По порядку и чистоте в этом доме можно судить о твоих способностях…
– Дом грязный и не убран, хозяин, но это не по моей вине, а по вине Реверендо, который не дал
мне войти, после того, как унесли господина Рикардо. Падресито запер дверь на ключ. Он сказал, что
ты пойдешь ужинать и спать к нему домой. И он же, который так ругает всех, кто обманывает, сказал