Ложе из роз
Шрифт:
– Вас это тоже не отпугнуло.
– Откровенно говоря, решение принял Виктор. Он позвонил и распорядился.
«Виктор, – размышляла Кассандра, – не «отец», не «папа», не «папочка», а Виктор».
– Он и Сибил давным-давно знакомы.
– О, все это так, болтовня. Между прочим, в перерыве между гнусными замечаниями в адрес Хоуп и мой эта устроительница торжеств спросила, когда приедет на праздник Виктор. Ей это нужно знать точно. Она хочет знать, за сколько дней, недель или месяцев до начала торжеств он приедет. Что ей сказать, если нам так
Лицо Чейза слегка омрачилось.
– Не говорите ничего. Расскажите-ка лучше, какие гнусные замечания она отпустила по вашему адресу и по адресу Хоуп. Что Сибил вам сказала?
– Ну… – Кассандра пожала плечами, как будто то, что Сибил ее не одобрила, было совершенно нормальным и естественным. – Хоуп она сказала пакость в завуалированной форме, посочувствовала, проявила беспокойство о ее фигуре. Разумеется, слов «лишний вес» произнесено не было, – речь шла только о том, что Хоуп пришлось пережить за минувший год, и о том, как была бы «огорчена твоя мамочка», если бы знала это.
– Не исключено, что Сибил вовсе не будет руководить нашими торжествами. – Чейз говорил спокойно, но спокойствие это показалось Кассандре угрожающим. – По правде говоря, чем больше я думаю об этом, тем меньше мне хочется отдавать бразды правления в ее руки.
– Нет, Чейз. Для Хоуп было бы не лучшим выходом, если бы вы так поступили. К тому же это еще не конец света, когда на вашем пути встречаются стервы, с улыбкой говорящие вам гадости. Иногда в жизни приходится иметь с этим дело. И… она была подругой вашей матери, эта Сибил? Если приглядеться к ней и послушать, что и как она говорит, в это трудно поверить. Правда ли, что ваша мать была бы очень огорчена тем, как выглядит Хоуп?
– Огорчена? Френсис ничуть не была бы огорчена тем, что Хоуп немного располнела.
«Френсис, – снова отметила про себя Кассандра. – Не «мать», не «мама», не «мамочка»…»
– Я поняла. Значит, Френсис не была бы ничуть огорчена. О, вот и Хоуп!
– Привет! Я прервала какой-то важный разговор?
– Вовсе нет, – с улыбкой успокоил ее Чейз. – Просто мы с Кэсс обсуждали этот удивительный ускользающий зеленый свет и надеялись, что ты придешь вовремя и все это увидишь.
– Что, к счастью, наконец произошло, – пробормотала Кэсс.
Итак, Чейз Тесье, вы тоже большой мастер лгать. И как гладко и хорошо это у вас получается. Прямо профессионально.
– Да, как раз вовремя.
Теперь это уже было правдой, потому что в считанные секунды солнце должно было исчезнуть за горизонтом, и волшебному дню предстояло закончиться, – сказочному дню с его жарой, ярким светом и ощущением радости. Вот-вот он канет в ледяное море…
Кассандра с ужасом ожидала этого момента, наблюдая смерть чудесного дня. Потеря ее была невосполнимой и окончательной – крошечный край ослепительного диска стремительно исчезал, низвергался в неизбежность.
И именно в этот момент случилось то, чего они все ждали, – восхитительный всплеск… В уже сумеречное
Свет вернется. Солнце взойдет снова, и наступит жаркий день, а с ним придут радость и волшебство.
Через двадцать четыре часа Чейз и Кассандра обнаружили, что им необходимо вернуться в Напа к четырем часам дня. Кассандра спешила на работу – ее смена «У Куртленда» начиналась в пять, а Чейзу предстояло разобраться с кое-какими неоконченными делами, накопившимися за время его отсутствия, и быть «У Куртленда» к восьми.
Кэсс заметила его, как только он вошел в самый шикарный ресторан в долине Напа, – они чуть не столкнулись, так как в этот момент пожилая дама с тростью как раз собралась уходить, и Кэсс поспешила придержать дверь, а Чейз опередил ее. Он помог выйти старой женщине, которая не спеша проследовала из холла на улицу, и это дало возможность Кассандре приготовиться к встрече и успокоиться.
Чейз Тесье, как и всегда, был во всеоружии своей ослепительной внешности и блистал присущими ему элегантностью, изяществом, грацией. На нем был безупречно сшитый темно-серый костюм и синевато-серый галстук.
Когда дверь за уходящей матроной закрылась, Кэсс заметила, что Чейз был не один – его сопровождала красивая, царственного вида женщина, модно одетая и уверенная в себе. Должно быть, Чейз Тесье встречался с ней. Ее рука с безупречно наманикюренными ноготками спокойно лежала на рукаве его костюма – лежала, но не держалась за него, потому что незнакомка была слишком уверена в себе, чтобы цепляться за мужчину.
И тут наконец Чейз заметил Кассандру. В его взгляде отразилось удивление и чувство, которое она не могла разгадать, – словно нечто темное мелькнуло в глубине его серых, серебристых глаз и тотчас же исчезло.
– Привет, Кассандра.
– Добрый вечер, Чейз. Я не заметила вашего имени в регистрационном журнале…
– Да вот оно.
Имя было записано синими чернилами, и почему-то от его начертания на бумаге Кассандра испытала странное стеснение в груди, похожее на боль.
– Вижу, здесь отмечено звездочкой. Значит, вы заказали столик по телефону вчера вечером.
И это произошло после нашего ужина на закате в Бодега-Бей. После того, как мы наблюдали этот волшебный изумрудный всплеск, этот сноп зеленых искр, взметнувшихся из моря.
– Вы заказали столик в алькове с гардениями…
– Если он свободен, – добавил Чейз мягко.
Кэсс подняла глаза от регистрационного журнала и улыбнулась ослепительной улыбкой:
– Разумеется, свободен. Разве могло быть иначе, если его заказал сам Чейз Тесье?
– О, прекрасно, – с воодушевлением вступила в разговор спутница Чейза, – это наше любимое место. Кстати, мое имя – Пейдж.
– Прошу прощения, – извинился Чейз. – Пейдж, это Кассандра Винтер. Кассандра, позвольте представить вам Пейдж Родерик.