Ложка дегтя
Шрифт:
С краю площадки скопился невероятно неприятный мусор. Какие-то спутанные мокрые шевелящиеся волосы, отвратительно пахнущие свежей рвотой, нечто похожее на окровавленные кишки, дрянь, напоминающая ободранных собак… Вит догадался, что это и есть антионтроника – отходы от изменения онтологических законов. Кто знает, быть может, умные головы найдут и им применение. Нелоголазу показалось, что это сам сумбур, сконденсированный и умерщвлённый, лежит на краю площадки. Мусорная нелепость сметена могучей Изоброй и собрана в зловонную
Когда Павел объявил, что площадка нормализовалась, все, кроме Фила, бросились к нему, подхватили его на руки и несколько раз подбросили. Философ был грузен, и его быстро опустили на землю.
– Силён, брат! – похвалил его Гусаров. – Я, честно признаться, не верил, что у тебя получится. Ай да башка!
– Он в «Межмирторге» самым умным аналитиком был, ничего удивительного, - улыбался Игнат. – Такие задачки раскусывал! Половина дилаперов ему жизнью обязана. И премиями.
Вит молча пожал руку Павлу. Все слова уже сказаны, добавить ему было нечего. Нелоголаз посмотрел на алогометр. Прибор показывал алогию в один балл. Норма. Мир в радиусе тридцати метров снова стал абсолютно нормальным.
Гусаров, заметив, что Вит смотрит на прибор, очнулся от эйфории. К нему снова вернулась деловитость и решительность.
– Ладно, порадовались и хватит, - сказал он сурово. – Пора за дело приниматься. Паша, где связь?
Павел достал из рюкзака аппарат межмировой связи и начал его настраивать.
– Ты хорошенько проверь состояние, - посоветовал вездесущий оперативник. – Через такой сумбур пробирались, мало ли что.
– Я что, маленький?! – возмутился философ и тут же остыл. – На вид вроде всё нормально. На батарейках апельсины не выросли, и корпус остался пластмассовым, а не пряничным.
Что-то бубня себе под нос, Павел начал возиться с аппаратом. Он щёлкал тумблерами, нажимал какие-то кнопки. Всё это он проделывал не спеша, и это вывело из себя Гусарова.
– Ты побыстрее не можешь? Два часа будешь копаться?!
– Тогда сам делай! – надулся изобретатель.
– «Сперва добейся» - это не отговорка, - парировал оперативник.
Подстегнув философа, деятельный Гусаров обратился к Игнату:
– А ты, болезный, придумал, как спасти мир?
Дилапер угрюмо отвернулся.
– Жаль, то ты не такой умный, как наш Павлик. Через часок мы переместимся на Землю. Павлика я отмажу, а вот ты, родной, через пару часов будешь сидеть в «обезьяннике». А потом, дилапер, загремишь ты на наш славный Север и будешь махать кайлом лет так с десяток, если не больше. Заработаешь туберкулёз, это уж как водится…
Тут Павел закричал так, что все подпрыгнули.
– Я догадался! Это горловина вещевода, а не Врата!
Гусаров подскочил к нему с состаром наготове.
– Какая горловина? Где?
Вит огляделся, но нигде открывшейся горловины не увидел. Откуда ей было взяться, горловине, когда ещё
– В Либре сказано, что Лепест проявился из Врат и принёс в этот мир Изобру, - возбуждённо проговорил Павел. – Что-то мне не давало покоя. Всё время эти Врата не выходили из головы.
– Причём тут Либра?! – раздражённо спросил Гусаров. – Ты связь настроил, книгочей?
– Да при том, - оставив аппарат, проговорил философ, - что Врата – это горловина. Лепест – не бог, не создатель, а такой же забредыш, как и мы. Только он прибыл из очень развитого мира. Может, цивилизация в том мире поднялась выше разума, как разум у нас на Земле поднялся над жизнью, а жизнь – над неживой природой…
– Ну, понёсло опять тебя в диалектику! – рассердился оперативник. – Дай-ка сюда аппарат. Толку от тебя…
Но тут настала очередь Игната поразить всех. Дилапер подскочил к Павлу, схватил его за грудки и заорал:
– Что ж ты раньше не додумался, умник?! Ведь это спасение! Всей Земли нашей спасение! Ведь наш мир уже спасён!! Как ты не поймёшь, дурень ты хвостатый!
Гусаров и Вит, ничего не понимая, смотрели на орущего Игната.
8
Но то, что произошло через секунду, вообще ни в какие ворота не лезло. Воздух над путешественниками задрожал, и на нормоплощадку выпухнуло много людей. Полтора десятка гвардейцев во главе с полковником Гведом и собственной персоной Лар. На последнем была надета коричневая гвардейская одежда. Заметив своего начальника в таком обличье, Павел застыл над недонастроенным аппаратом.
Лар, заметив произведённый эффект, улыбнулся и представился:
– Гвардии генерал Лар прибыл проконтролировать ход эксперимента.
Гусаров, увидев гвардейцев, упал на землю и прицелился. Генерал Лар кивнул, и на Павла с Игнатом тут же нацелились с десяток гвардейских состаров.
– Не торопись, забредыш! – покачал головой генерал. – Или тебе не жалко друзей? Встань, брось оружие и сделай десять шагов вперёд.
Видя абсолютное преимущество противника, оперативник медленно поднялся и, оставив на нормализованной траве состар, побрёл к гвардейцам. Его моментально взяли на прицел трое, а Лар, не обращая больше на него внимания, подошёл к Павлу.
– Ну, как результаты, подчинённый? – ехидно спросил он. – Где расщепа, которая расщепляет сущности? Мне нравится делить массу на гравитационную и инерционную. Где двойняк, который генерирует дуализм любых сущностей на манер корпускулярно-волнового?
Но Павел, оцепенев, во все глаза глядел на генеральские погоны начальника.
– Ты разве в Гвардии? – выдавил он наконец из себя.
– А ты не знал? – притворно удивился Лар. – Ах да, я же забыл тебе об этом сказать! Вот растяпа! Извиняюсь, конечно. Теперь всё время буду ходить в форме, чтобы не было недоразумений.