Ложная девятка. Том четвертый
Шрифт:
Четырнадцатая машина отличалась от остальных. Тягач был тот же, но прицеп имел необычную форму — вытянутый, но с утолщением в задней части. Брезент натянут так туго, что проступали заклепки металлических конструкций. Эта машина двигалась в сопровождении целого взвода БТР — четыре бронетранспортера окружали ее со всех сторон.
На скальном гребне, где росло единственное искривленное дерево, появились силуэты людей. Они занимали позицию, готовили оружие.
115-миллиметровое орудие полоснуло пламенем. Снаряд прочертил плоскую траекторию
Взрыв поднял столб серой пыли и каменной крошки. Через несколько секунд до танкистов донесся гулкий раскат, многократно отраженный стенами ущелья.
Второй выстрел лег чуть правее первого, накрыв соседний участок гребня. Два разрыва практически одновременно осыпали камнепадом весь подозрительный район.
Четырнадцатая машина благополучно прошла опасный участок и скрылась за очередным поворотом дороги. Угроза была устранена до того, как противник успел произвести хотя бы один выстрел.
Башни танков медленно развернулись обратно, возвращаясь к штатным позициям. Колонна продолжала движение, не изменив темпа и не отреагировав на произошедшее. Водители тяжелых машин, возможно, даже не услышали выстрелов за ревом своих двигателей.
Дым от разрывов медленно рассеивался на склоне. В районе цели образовалась свежая осыпь — серые камни россыпью спускались вниз по крутому склону, время от времени постукивая друг о друга. Одинокое дерево, служившее ориентиром, наклонилось еще больше, его ветки были обломаны взрывной волной.
Восемнадцатая машина замыкала основную часть колонны. За ней следовали только автомобили с личным составом и два тягача с топливными цистернами. Самое ценное уже вышло из тоннеля и медленно спускалось по серпантину к безопасной части маршрута.
Последний автомобиль колонны — бортовой ЗИЛ с тентом — скрылся за поворотом в полутора километрах ниже тоннеля. Над дорогой медленно оседала пыль, поднятая тяжелыми машинами. В ущелье снова воцарилась тишина, нарушаемая только отдаленным гулом двигателей, который постепенно затихал по мере удаления колонны.
Сергеев проследил взглядом весь маршрут до самой долины. Теперь там, где час назад была пустая горная дорога, виднелись крошечные точки движущихся машин. Они спускались к главной магистрали, ведущей в сторону Джелалабада, а потом — дальше на восток, к пакистанской границе.
Груз достиг безопасного участка маршрута. Дальше его будут сопровождать другие подразделения, другие танкисты, другие расчеты. Эстафета боевого охранения передана.
Сергеев убрал бинокль, размял затекшие плечи. Полтора часа непрерывного наблюдения, постоянное напряжение внимания. Но задача выполнена — ни одна машина не пострадала, график движения соблюден точно.
Солнце поднялось высоко, и в ущелье стало по-настоящему жарко. Танкисты сняли шлемы, расстегнули комбинезоны. Кто-то закурил, кто-то полез за флягой с водой. После полутора часов непрерывного напряжения организм
Двигатели продолжали работать на холостых оборотах — размеренно, монотонно. Механик-водитель танка Сергеева, сержант Нечипоренко, следил за показаниями приборов. Машина должна быть готова к движению в любую секунду.
Сергеев спустился с танка, размял ноги. Полтора часа в командирской башне — и все мышцы затекли. Он достал из нагрудного кармана помятую пачку сигарет, закурил. Первая затяжка показалась особенно горькой — после стресса всегда так.
Наводчик Прохоров вылез из башни, сел на броню, свесив ноги:
— Хорошо сработали, товарищ капитан. Приятно.
Сергеев кивнул, не отвечая. «Приятно» — не то слово, которое приходило ему в голову. Скорее — удовлетворение от профессионально выполненной работы. Как хирург, который провел сложную операцию, или летчик, который посадил самолет в плохую погоду.
В долине, далеко внизу, колонна превратилась в едва различимую цепочку точек. Скоро она достигнет пунктов назначения, где тяжелые прицепы разгрузят и установят их содержимое на подготовленные позиции. А потом… потом начнется то, ради чего весь этот груз везли через горы с такими предосторожностями.
Сергеев знал достаточно, чтобы понимать: в прицепах были не обычные боеприпасы и не запчасти для техники. Размеры, форма, особые меры безопасности — все указывало на оружие серьезного калибра. Возможно, те самые ракеты, о которых говорили в штабе армии. Оружие для операции «Возмездие».
Где-то за восточными хребтами лежал Пакистан. Там, в лагерях вроде Бадабера, готовили душманов для войны в Афганистане. Там принимали решения о судьбе советских военнопленных. И скоро туда полетят ракеты, которые час назад проходили под защитой его танков.
Старший лейтенант Николаев подошел к командиру:
— Товарищ капитан, приказ от комбата. Через час выдвигаемся на базу. Смена заступает в 14:00.
— Понял. Передай экипажам — готовиться к маршу.
Сергеев затушил сигарету о броню танка, забрался обратно в башню. Еще час — и они вернутся в лагерь в Джелалабаде. Там будет разбор операции, отчеты, пополнение боекомплекта. Обычная рутина, которая следует после любого боевого выхода.
Но эта рутина имела смысл. Впервые за долгое время Сергеев чувствовал, что его служба — не просто выполнение приказов, а часть большого дела. Справедливого дела.
Он посмотрел на восток, туда, где за горными хребтами лежали пакистанские лагеря. Скоро небо над ними озарится вспышками взрывов. И это будет ответ за Бадабер.
Механик-водитель переводил двигатель на повышенные обороты. Еще девять танков вокруг тоннеля последовали его примеру. Воздух наполнился усилившимся рокотом дизелей.
Смена действительно подходила. На горизонте уже показались БТР, поднимающиеся по серпантину к тоннелю. Новая рота заступала на дежурство, а танкисты Сергеева возвращались на базу.