Ложная слепота

Уоттс Питер

– Это будет сложно? – спросил я. – Управлять ими без помощи интерфейса?

– Они сами прекрасно управятся. Без спама в сети время реакции ускоряется. Я здесь исполняю, скорее, роль предохранителя.

«Тезей» зарокотал, набирая высоту. Кормовая броня дрогнула. Еще один обломок местного мусора миновал нашу траекторию. Мы выходили на экваториальную орбиту всего в нескольких километрах над объектом, в безумной отваге пробивая аккреционный пояс.

Никого, кроме меня, это не волновало.

– Это

как переходить скоростное шоссе, – с пренебрежением отмела Саша мои тревоги. – Попробуй ползком – и тебя на шину намотает. Прибавь ходу – и плыви по течению.

Но в потоке возникали завихрения. С тех пор как «Роршах» замолк, пяти минут не проходило без очередной коррекции курса.

– Так что, ты согласна? – спросил я. – Распознавание образов и пустые угрозы? Волноваться не о чем?

– Пока по нам огня не открывали, – отозвалась Бейтс.

Это значило: ничего подобного.

– Как ты относишься к доводам Сьюзен? Разные среды обитания, нет причин для конфликта…

– Пожалуй, это имеет смысл.

Читай: полная фигня.

– Ты можешь назвать причину, по которой существа, так сильно отличающиеся от нас, решат напасть?

– Вполне возможно, – заметила она, – для атаки хватит и этих самых различий.

Я видел, как в ее графах преломляются поля детсадовских боев. Вспомнил собственные и попытался представить, бывают ли другие.

Хотя, по сути, в этом и смысл. Люди воюют не из-за цвета кожи или идеологии: и то и другое – лишь удобные метки для отбора сородичей. В конечном итоге все сводится к генетическим линиям и дефициту ресурсов.

– Исаак сказал бы, что это другое дело, – заметил я.

– Пожалуй.

Бейтс отправила очередного солдатика в трюм; на его место с гудением заступили двое, плечом к плечу. Броня блестела в свете ламп.

– Сколько пехотинцев тебе нужно?

– Сири, мы готовимся к грабежу со взломом. Оставлять самим дом без присмотра было бы глупо.

Я изучал ее топологию также тщательно, как она осматривала броню роботов: внутри бурлили сомнение и гнев.

– Ты в сложном положении, – заметил я.

– Как и все мы.

– Но ты отвечаешь за нашу оборону против врага, о котором мы пока ничего не знаем, можем лишь гадать.

– Сарасти не гадает, – поправила Бейтс. – Его не случайно поставили командиром. Не вижу особого резона оспаривать его распоряжения, когда нам всем не хватает по сотне пунктов IQ, чтобы понять их смысл.

– Тем не менее о его хищнической натуре все предпочитают молчать, – заметил я. – Ему тоже нелегко: такой интеллект сосуществует с инстинктивной агрессией. Важно, чтобы победила верная сторона.

В этот момент майору пришло в голову, что Сарасти может подслушивать. Но в следующую секунду она решила, что это неважно: какое

ему дело до мнения скотины, если та исполняет приказы?

– Я думала, – произнесла Бейтс вслух, – что вам, жаргонавтам, не положено иметь собственное мнение.

– Оно не мое.

Майор замолчала и вернулась к осмотру.

– Ты же знаешь, чем я занимаюсь, – напомнил я.

– Угу, – один из двух роботов прошел поверку и отправился вверх по хребту. Бейтс повернулась ко второму. – Упрощаешь. Чтобы народ, оставшийся на Земле, понял, чем тут занимаются специалисты.

– Отчасти.

– Мне не нужен переводчик, Сири. Если все пройдет гладко, то я спокойно выполню роль консультанта. Если нет – телохранителя.

– Ты офицер и военный эксперт. Я бы сказал, что для оценки возможной угрозы со стороны «Роршаха» это достаточная квалификация.

– Я – грубая сила. Разве Юкку или Исаака не надо упрощать?

– Именно этим я и занимаюсь.

Она обернулась.

– Вы взаимодействуете, – пояснил я. – Все компоненты системы влияют друг на друга. Обрабатывать Сарасти, не учитывая тебя, – значит рассчитывать ускорение, забыв о массе.

Бейтс опять вернулась к своему выводку. Еще один робот прошел осмотр.

Она ненавидела не меня, а то, что подразумевалось под моим присутствием.

«Они не доверяют нам и не дают говорить за себя, – молчала она. – Как бы мы ни были ловки, как бы далеко ни обогнали остальную стаю. Может, именно поэтому. Мы для них как зараженные. Мы субъективны. Поэтому с нами послали Сири Китона, который перескажет, что мы имели в виду на самом деле».

– Понимаю, – сказал я через минуту.

– Да ну?

– Это вопрос не доверия, майор, а местоположения. Нельзя рассмотреть систему изнутри, кем бы ты ни был. Пропорции искажаются.

– А для тебя – нет?

– Я вне системы.

– Сейчас ты общаешься со мной.

– Только как наблюдатель. Совершенство недостижимо, но досягаемо, понимаешь? Я не участвую в исследованиях и не принимаю решений; не вмешиваюсь в те аспекты миссии, которые призван изучать. Но, естественно, я задаю вопросы. И, чем больше информации в моем распоряжении, тем точнее анализ.

– Я думала, тебе и спрашивать не надо. Считала, ты по губам читаешь или вроде того.

– Важна каждая мелочь, все идет в котел.

– И ты этим занимаешься прямо сейчас? Синтезируешь?

Я кивнул.

– Без всякого специального образования?

– Я такой же специалист, как и ты. Специалист по обработке информационных графов.

– Но ты ни черта не смыслишь в их содержании.

– Достаточно понимать форму.

Бейтс, кажется, нашла мелкий изъян в боевом роботе, которого разглядывала, и поскребла броню ногтем.