Ложные ценности, или Мое сердце в группе риска (Охота на мужа, или Заговор проказниц)

Шилова Юлия Витальевна

– Тебе и лысой пойдет. Пацаны, классная телка?

– Классная, – послышались малоприятные смешки. – И сиськи классные, и жопа…

– Я так понимаю, что ты Виталика любовница? – никак не мог успокоиться тот, кто мертвой хваткой держал артистку за волосы.

– Я ничья. Я сама по себе.

– Виталик, тебе дорога эта телка?

– Дорога. Отпусти ее. Она слишком чувствительна и эмоциональна. Ей вообще нельзя нервничать. Она только что из больницы. У нее был чудовищный нервный

срыв. Она еще слишком слаба, – побледнел режиссер.

– Надо же. Наверное, голубых кровей красотка.

Свободной рукой бандит погладил девушку по обнаженной груди и ущипнул за сосок.

Та вскрикнула.

– Ты чё орешь?

– Больно!

– Если твой любовничек сейчас не вернет деньги, то будет еще больнее.

– А я тут при чем?

– Вопрос бессмысленный. Мы тут все люди случайные… Ну что, Виталик, будешь отдавать деньги или девка в расход пойдет?

– Нет у меня сейчас денег. Я же сказал, отдам на той неделе.

– Так дело не пойдет.

– Разве я могу хранить такие деньги у себя дома?

– А где они у тебя?

– В банке.

– В какой, в стеклянной? – заржал один из головорезов. – Покажи, где стоит эта банка. За каким комодом? Тут делов-то…

– Я храню деньги в частном банке, который находится за границей. Для того чтобы снять их со счета, мне понадобится несколько дней.

– А может быть, пара минут?

– Я не шучу.

– Нас это не устраивает. Ты хочешь сказать, что в твоем доме нет наличности?

– Нет у меня ничего.

– Тогда это твои проблемы. – Мужчина, державший артистку за волосы, стал бесцеремонно щупать ее и, ослабив хватку, запустил руку как можно ниже. – Пацаны, да она мокрая!

– Я после душа… – с трудом проговорила девушка и залилась алой краской.

– Пацаны, да она нас хочет!

– Я ничего не хочу…

– Хочешь!

– Я хочу домой!

– Отпустите ее, – потребовал жалобно режиссер. – Это мужские разборки. Женщина тут лишняя.

– Телка тут в самый раз. Разве можно отпустить такую классную кобылку? Ее же все мужское население нашей страны трахнуть хочет. Она деловых, светских дам играет, таких неприступных… Да не приди мы сюда, просто живьем ее никогда не увидели, а сейчас можно помацать…

Неожиданно бандит подставил Ольге подножку, отчего та рухнула лицом в пол. Девушка вскрикнула:

– Виталик, родненький! Ну сделай что-нибудь! Отдай ты им эти чертовы деньги!

– У меня нет наличности.

Режиссер вскочил с пола и бросился на помощь девушке, но был остановлен выстрелом в ногу. Упав, он скорчился от боли и захрипел:

– Я вам всё отдам, только не трогайте Ольгу, пожалуйста… Возьмите деньги в тайнике вон за той картиной, над камином.

Это вся наличность, которая у меня есть. Остальные я верну на днях. Клянусь честью.

– Да есть ли у тебя честь…

Один из бандитов полез в тайник и достал несколько пачек стодолларовых бумажек.

– Ровно сто двадцать тысяч. Этого мало.

– Это всё, что у меня есть. На днях я верну, клянусь здоровьем, – едва не разрыдался режиссер, держась за ногу.

В этот момент громко заплакала девушка. Один из рэкетиров наступил на ее волосы грязным ботинком и процедил сквозь зубы:

– Прекрати реветь, а то прямо в задницу засажу!

А затем началось самое страшное. Девушка попыталась встать, но все тот же бандит ударил ее по голове ногой. Расстегнув штаны, он лег сверху и, подавляя отчаянное сопротивление, вошел в нее сзади.

– Прекрати орать, дура! Расслабься и получи удовольствие.

Вооруженный бандит, стоявший рядом с режиссером, взял его за подбородок и оглушительно рявкнул:

– Смотри, падла, как дерут твою бабу! Сам виноват. Жадность фраера сгубила!

Губы режиссера затряслись, и он всхлипнул, как маленький мальчик, пытаясь отвернуться от жуткого зрелища.

– Смотри, гадина! Смотри! Или она тебе безразлична?

Сексуальный марафон продолжался долго.

Один бандит сменял другого. Девушка лежала на животе, широко расставив свои длинные и красивые ноги. Сначала она громко кричала, дергалась, а затем замолчала и словно оцепенела. Мне показалось, что она просто потеряла сознание. Когда все закончилось, актриса не шевелилась.

– Паха, она там живая? Ты бы ее перевернул!

Ольгу перевернули. Лицо у нее было синего цвета, а губы искусаны до крови.

Она лежала словно мертвая и, казалось, почти не дышала.

– Ну что, кобылка, как удовольствие?

Девушка молчала и по-прежнему не реагировала ни на какие реплики.

– Ты хоть кончила? А попка у тебя рабочая. Классная задница! Сразу видно, что ты любишь это дело.

Один из бандитов застегнул ширинку, пнул режиссера ногой в бок с такой силой, что тот отлетел к стене и громко застонал.

– Эх ты, гнида! Для такой кобылки денег пожалел… Баба – это же как предмет личной гигиены. Была только твоя, а теперь стала общественная. Как уборная.

Я стояла, словно каменная, и боялась отвести глаза. Мне казалось, что еще немного и та же участь постигнет меня, но я прекрасно понимала, что против этой знаменитой актрисы я просто никто и вряд ли смогу представлять сексуальный интерес для этих жеребцов. Один из подонков будто прочитал мои мысли и, подойдя ко мне, что было силы хлопнул меня по заднице.