Ложный король
Шрифт:
– Да, как только меня выпустили из темницы. Выбор был прост: или остаться на своём месте под знаменем лилии, или плаха.
– В таком случае вы сделали правильный выбор.
– А чувствую себя предателем. Я и сына заставил преклонить колено, и его жену. А они не хотели – верили, что со дня на день ситуация изменится. Но Аннит только что родила, и я воззвал к её здравомыслию и заставил их обоих подумать о сыне. Вы видели, что сделали со шлемом принцессы Вечеры? – глаза камергера вдруг наполнила какая-то особенная печаль. – С тем, в котором она вышла на поле битвы?
– Нет.
– Один из касарийцев, что её убил, пронёс его, ещё покрытый её кровью, по внутреннему двору на острие своего меча, а потом бросил
– Да, Петра проявляет невиданную прыть в наведении в Туренсворде своих порядков.
– О да, она и её мать – удивительно инициативные женщины.
– Объясните мне, Корвен, кто они? – серое лицо казначея приобрело озадаченный вид. – Они, сэр Ричард, все эти люди? Признаться, я ничего не понимаю. Разве матерью Теабрана не была служанка из Озёрного замка, о которой говорил Осе? При чём тут лорды и леди Абертон? И почему Петра называет Теабрана сыном? Что вообще происходит?
– Её светлость зовёт Теабрана так, потому что он её сын, – вздохнул Корвен. – Кор… Осе был ещё слишком мал, чтобы всё помнить. Потому лично мне понятно, почему всё, что произошло в Озёрном замке во время визита отца и брата, он помнил только со слов Эдгара, а позже его словам поверил и весь Ангенор.
– Не томите.
– Вы знаете, кто такой Герард Абертон?
– Разумеется. Я встречал его имя на страницах старой отчётности, но лично мы не виделись, он же давно умер, а Адельхейд в руинах, – признался Сальвадор. – Насколько мне известно, хозяин замка вёл достаточно закрытый образ жизни и никогда не появлялся при дворе короля.
– Да, граф предпочитал вести жизнь затворника и редко выезжал за пределы своих владений. За это его прозвали Граф-Невидимка. Бывало, раз в несколько лет вообще появлялись слухи о его кончине. Но граф Озёрного замка, единственный человек, знавшийся с отшельником, обычно спешил их развеять. А поскольку Герард исправно платил короне налоги, его жизнь или возможная смерть среди холмов и лесов не вызывали у придворных какого-то интереса. Его женой была уже известная вам леди Улисса. Я мало о ней слышал, и слухи о ней в основном противоречивые. Одни говорят, что её отец был кузеном хозяина замка Ферелит.
– Ну-ну.
– Вот именно. Другие утверждают, что её отец состоял в родстве с самим графом.
– Что ж, Пелегра бы это порадовало, – усмехнулся хранитель казны, памятуя об озабоченности эвдонского постула чистотой крови каждой из каст на своём острове.
– Лично я, мой друг, охотно верю в сплетню о кровосмешении. Я видел графа Абертона однажды… и, знаете, есть у них с леди Улиссой что-то общее.
– Неужели усы? – злобно пошутил казначей, не изменив скверного выражения лица.
– Скорее, то чудище, что прячется в них, – так же злобно ответил камергер. – Но так или иначе говорят, что это был брак по любви, какой бы смысл ни вкладывали сплетники в это слово. У них родилось двое детей.
– Надо понимать, это Ричард и Петра?
– Точно. Как я уже говорил, граф Озёрного замка был едва ли не единственным другом Герарда Абертона, и потому они иногда гостили друг у друга. Так, в день, когда король Эссегрид Золотой Щит пожаловал с визитом с семьёй к протектору Приграничья, граф Адельхейда тоже оказался там вместе с наследниками.
– А это уже интересно. Кажется, я начинаю
– Говорят, в то время Петра была весьма привлекательной особой, но вы же знаете, король бы и не посмотрел на уродину. Эссегрида даже не смутил слишком юный возраст девушки – тринадцать. Но, как бы там ни было, король и в этот раз влюбился, как мальчишка, и, по слухам, стараниями леди Улиссы даже разорвал свой брак с королевой Эддрой.
– Разорвал? – переспросил Сальвадор.
– Говорят, король трижды отрёкся от своего брака с королевой Эддрой при свидетелях, графе Озёрного замка и Ричарде Абертоне, лишь бы иметь возможность разделить с юной Петрой своё ложе.
– Как удобно.
– И в тот же вечер, если верить словам Петры, они с королём Эссегридом связали себя узами брака, который скрепил местный архонт.
– И этому есть доказательства?
– Сэр Ричард обмолвился, что бумага о браке между королём и его сестрой находится в Озёрном замке на хранении у графа Корбела, который и выступил поручителем.
Казначей нахмурился.
– То есть, если это правда…
– Да, с точки зрения престолонаследования выходит, что король Эдгар, как и его брат, всё это время занимали трон незаконно именно в силу того, что брак с их матерью королём был расторгнут, а сами они признаны незаконнорождёнными. Если верить слухам, конечно же.
– Любопытно. А дальше?
– А дальше Петра забеременела и родила мальчика, названного Теабраном, которого, впрочем, король так и не успел увидеть. Эссегрид был на редкость влюбчив, а также отличался умением остывать к предмету своего обожания быстрее, чем догорит спичка, и поэтому к моменту, когда Петра уже носила под сердцем ребёнка, живя в родном Адельхейде, король успел вернуться домой, покаяться перед королевой Эддрой и забыть о своём скоропостижном браке.
– Хм.
– Он даже уверял королеву, что во время бракосочетания был пьян и вообще околдован чародейкой, к которой часто захаживала леди Улисса, и что «брак», как и его «развод», не имеет силы, и что подтверждение со слов так называемых свидетелей – пустышка. Говорил, что ему стыдно, валялся у королевы в ногах, уверяя, что из-за своего опрометчивого поступка начал больше пить и потерял сон. Королева ему поверила и простила, но от этого Золотой Щит, что для меня не было неожиданностью, меньше пить не стал. Даже наоборот, с тех пор его было трудно увидеть без бутылки, будто его и впрямь заколдовали. В общем, когда Петра Абертон родила, король уже допился до горячки, и к тому моменту, когда в Туренсворд прибыли новости о рождении его сына, он успел так налакаться, что во время попытки забраться под очередную юбку умер от разрыва сердца.
– Хотя бы это во всей истории похоже на правду.
– Само собой, Ричард Абертон провозгласил себя дядей наследника трона. Герард, кстати, говорят, был против, но всего через неделю после похорон короля скончался, упав с лошади во время охоты, так что Ричард на правах главы Адельхейда мог творить что ему вздумается. А вздумалось ему ехать ко двору и требовать соблюдения правил престолонаследования, а именно провозгласить Петру королевой-регентом. Разумеется, король Эдгар его требование не удовлетворил. Тогда он был юным, но, несмотря на это, проявил лучшие черты характера Роксбургов, а именно быстро собрал кирасиров и, не обращая на призывы к дипломатии графа Озёрного замка, направился в Адельхейд, чтобы задушить в зародыше мысли наследника графа претендовать на престол для своего племянника. Конечно же, охотникам и крестьянам Приграничья с королевской армией было не тягаться, замок был сожжён, а Абертоны – изгнаны на Холодные острова, где и оказались вынуждены вести тихую жизнь до известного момента. Там Теабран вырос, женился на леди Иммеле, наследнице дома Блэйков, стал отцом и после гибели принца Кирана посмотрел в сторону Ангенора – надо полагать, не без помощи матушки.