Лс1 Неотвратимые обстоятельства. Лара
Шрифт:
– Хочешь, чтоб я прыгал от радости за оказанное доверие?
– он страшно сожалел, что Кеси не рядом, она нашла бы слова, способные унять бешеную волну злости в нем. Сейчас Цези мог убить, насколько был зол!
– Я бы предпочел сражаться, а не молиться!
Эту уступку отец не оценил, приняв согласие, как нечто должное:
– Береги Джема, он приносит нам больше денег, чем кардинальская шляпа...
Многим позже уже в плену от Джема он узнает, что Родриго Борха получил за них сорок тысяч дукатов от турецкого султана. Старый алчный властолюбивый дурак!..
***
– ..?
– Креция уставилась
– Проклятье! Они там что, все сошли с ума?
Накинув плащ, Креция выбежала из дома. Холод её отрезвил. Она не знала, куда идет, зачем, пока не оказалась у заброшенной хижины. У входа стоял высокий мужчина...
– Пьетро Луис?
– выдохнула она, таращась на сводного мертвого "брата" - Ты?!?
***
"Ночь - время тайных дел" - Любила приговаривать Кеси, запирая дверь покоев на замок.
Дорога привела Цезаря в лес, он добрался до маленькой деревушки, когда первые лучи солнца начали разгонять Тьму. Подойдя к каменному дому, он тихо позвал хозяйку. В доме пусто. Внезапно со стороны леса показалась маленькая старушка. Она шла, тяжело опираясь на палку и неся в руках корзинку с травами, по пучкам он узнал болиголов. Спешившись и привязав коня к дереву, Цезарь бросился на помощь Нони.
– Ты хорошо выглядишь, Нони!
– Доведя её до сторожки, он усадил Нони на скамью.
– Негодник!
– старуха лающе рассмеялась, - Ты совершенно не умеешь льстить, сынок. Твой отец давненько не заглядывал ко мне, только крошка Креция да её мать.
– Выцветшие глаза колдуньи смотрели вдаль, мимо Цези, - Ты пахнешь ею, знаешь это?
– Мне нужна твоя помощь, Нони!
– Цезарь знал, что сестра брала яд у Нони сама или через мать. Но обсуждать с Нони, что он пахнет Кеси... ни за что!
– Нони, мне нужна травка без цвета и запаха, которая усыпит крепкого мужчину на несколько часов!
– Не яд? Хороший мальчик, - старуха хохотнула, с любовью погладила его по щеке - ты не такой, как она.
– Цезарь улыбнулся отцовой кормилице. Он знал Нони всю жизнь. Родриго перевез её из Хативы, купил домик в лесу, где она могла собирать травки. Её не трогали. И боялись отнюдь не Папу. Поговаривали, что сами звери защищают Нони от грабителей, недругов и невзгод. Сколько же ей лет?
– Сорви листик вон с того куста!
– указала она скрюченным пальцем на один из сушеных "веников", подвешенный на крюк в стене - Дай мне каменный пестик, ступу и поди до меня. Мешочек с собой?
***
– Слышал, что ты умерла.
– Пьетро Луису через несколько дней должно было исполнится тридцать три года, но теперь это закрытая тема, не так ли? Креция с интересом разглядывала его, пока он... делал то же самое.
– Ты не?.. Я слышу биение твоего сердца.
– Я все ещё смертна, - невозмутимо ответила девочка, - в отличие от тебя.
– Она стала медленно приближаться к нему, а он отступать, - Скажи мне, каково это?
– Что-то в её взгляде пугало его.
– Ты правда ничего не чувствуешь более?
– Она повернула голову на бок и подмигнула ему.
– Если бы ты мог видеть себя, как я вижу тебя, ты бы ещё раз умер... от потрясения! Да... смерть, подлая гадюка, никого не щадит, верно?
– Что?
– ещё шаг назад и густые клубы тумана окутали их
– Тьма теперь моя спутница, - елейным голоском промурлыкала Креция прямо за его спиной. Хищник резко развернулся - никого. Она снова стояла за его спиной.
– Я тут.
– Что за дьявольские игры?
– рассердился мужчина, - Прекрати со мной играть!
– Как скажешь, братец, - Креция звонко рассмеялась и тут же оказалась прижата им к обветшалой стене избы. Вместо того, чтобы испугаться его, она обняла Пьетро Луиса и с силой притянула к себе, - я умею держать язык за зубами, когда надо. И я знаю, зачем ты пришел сюда. Нам обоим нагадил один засранец и ты хочешь отомстить ему не меньше моего: за себя и бедняжку Марию Энрикец, царствие ей небесное...
– Он убил её?
– глаза хищника зажглись зловещим красным огнем.
– Скажи мне правду!
– Ну не я же, - отпихнув его от себя, Кеси стала нарочито приводить одежду в порядок.
– Как так получилось, что ты сумела вернуться почти через сутки?
– Кто обратил тебя?
– спросила Креция в ответ. С минуту они мерялись взглядами и она ничуть не удивилась, когда хищник первым отвел глаза в сторону:
– Ты права, я здесь не из любопытства. У тебя есть план? Относительно Хуана...
– Сначала я подожду, когда он устанет бояться - Девочка улыбнулась - и расслабится...
– А что касается этого?
– Пьетро Луис бросил настороженный взгляд на её ещё плоский живот, - Когда ты собираешься сказать мужу, что носишь его дитя?
– Никогда.
– Она недовольно поджала губы.
– Предлагаю вернуться к моему плану...
***
Цезарь сделал все, как велела Нони. Растерев листок в мельчайший порошок, он осторожно ссыпал его в приготовленный мешочек и спрятал его подзапазуху.
– Этот порошок вызывает глубокий без сновидений сон. Для одного человека тебе нужна крохотная щепотка. А этого хватит на целую армию!
– Нони не сводила с "внучка" обеспокоенного взора, - Когда ты уезжаешь с этим мусульманским юношей?
– Завтра утром.
– Он искренне и от всей души поблагодарил Нони, обнял на прощание и уже собрался уходить, когда она остановила его "взглядом" в спину. Цезарь медленно, словно под трансом повернулся к Нони и, хотя рот её был закрыт, он её услышал:
"В твоем доме смерть. Кто то молодой. Береги себя, ибо опасность грозит и тебе. Смерть всегда ходит рядом с интригами и завистью. Береги себя и крошку Лукрецию!"
Вместо того, чтобы охранять Кеси, он должен ехать на поклон к французскому королю? Благо, это не продлится долго. Цезарь кивнул Нони и поспешил сесть на коня.
***
25 декабря 1494 года. Католическое Рождество. Пезаро. Поместье Сфорца.
Спешившись, Цезарь поспешил в покои Креции. Ещё до побега до него дошла дурная весть о болезни сестры. Распахнув дверь, он ворвался в комнату, неся с собой морозную стужу. Она приподнялась в постели. Цезарь застыл, пожирая её голодным взором. Время застыло. Бледная, почти серая, исхудавшая, с черными кругами под глазами, заплаканая. Его сердце пропустило удар. Он не помнил, как взобрался на постель, подполз к ней, схватил в охапку и крепко сжал, слушая бешеный ритм сердца. Её? Свой!