Лс1 Неотвратимые обстоятельства. Лара
Шрифт:
"Почти год прошел с нашего первого поцелуя с Кеси... Почти год я хранил обет целомудрия, выполняя свою часть сделки...
– Цезарь поднял на неё взгляд.
– Я люблю тебя, так почему должен отдать другому? Уж лучше умереть, отстаивая своё право на любовь, обратиться и сражаться с ним за право быть с тобой!"
Его мысли жалили её с яростью осатаневших пчел. Утопая во мраке его эмоций, Креция, забыв об осторожности, приблизилась к брату и крепко обняла. То, что сделал он, не вызвало в ней ни бурю протеста, ни отторжения. Притянув девочку к себе на колени, он обвил руками её миловидное лицо и прижался ищущими губами к её рту. Этот поцелуй не был таким невинным, как их первый. Он был жадным, почти грубым. Цезарь проник в неё языком и как будто успокоился. Его губы стали ласковыми,
Девочка с малых лет являлась частой гостьей на оргиях, устраиваемых отцом, и поэтому абсолютно точно могла отличить звериный оскал похоти и вожделения от того, что сейчас творилось с Цезарем. Его тело дрожало от возбуждения, но он не делал и попытки пошевелиться, чтобы овладеть ею. Она ждал её решения!
– Уверен, ты сейчас думаешь о том, что все это неправильно. Что если пойдешь со мной до конца, гореть нам в гиене огненной до скончания веков?
– его ладонь нежно прошлась по её лбу, убирая назад волосы, упавшие на лицо.
– Проклинаешь меня?
Ей вспомнились слова Мораг, брошенные в пылу гнева после того, как никто не поверил в историю с отравленным чаем: "Твоя мать, настоящая мать... будь она жива... если бы ей довелось видеть, в кого ты превращаешься, умерла бы с горя!
– Заметив шок на лице младшей "сестренки", чертовка с издевкой продолжила.
– Не веришь мне? Спроси Крестного, что бывает со смертными, рожающими подобных тебе? Я не слышала ни об одной, которая смогла бы родить полукровку и выжить..."
Тогда она предпочла не думать о словах "сестры", пряча их глубоко в подсознании. Идти к Ваноце и выяснять правду не имело смысла. Её итак воспитывал неродной отец. Разве правда о том, что она не просто подброшенный кукушонок в чужое гнездо, так ещё и круглая сиротка, сделала бы её жизнь более простой и понятной? Но теперь "эта правда" обернулась к ней лицом и заставила подумать о Цезаре в совершенно другом ключе. Если Ванноца ей не мать, то и Цезарь не брат вовсе...
– Нет, - она заставила себя разжать пальцы рук и села на кровати, расправляя невидимые складки на рукаве платья, - я думаю о том, что мне делать с моей частью сделки.
– У Цезаря от изумления слегка приоткрылся рот, придавая ему придурковатый вид. Креция не выдержала и рассмеялась.
– Что?!?
– Глупо с моей стороны было полагать, что я могу догадываться, о чем ты думаешь.
– Он взял её ладошки в свои.
– Скажи мне, что придумала твоя светлая головка?
– Хорошо.
– Креция взволнованно облизала губы и начала.
– Первое, что я заставлю сделать отца, это устроить празднование на три дня и три ночи. Я заставлю его щедро заплатить за сомнительное удовольствие выдать меня замуж за Сфорца.
– Цезарь приуныл, осознав, что мысли её заняты не им.
– Второе, все это время я буду провоцировать бессметного на скандал. Сам говорил, единственный инструмент, на котором я играю без фальши, это чужие нервы. И третье, мы с тобой выберем удобное время и отрастим моему муженьку длинные-предлинные рога! С тебя козел отпущения, который расплатиться за все сполна. Иди и найди подходящего...
Цезарь радостно просиял, с готовностью кивая головой, демонстрируя Кеси полное согласие с планом в общем и в деталях, а потом вздрогнул, помрачнел и переспросил:
– Какого козла я должен найти?
– густые брови юноши сложились домиком.
Креция закатила глаза к потолку и обреченно вздохнула: откуда только взялась гипотеза, что мужчины умнее женщин? До них и доходит-то не с первого разу...
– Того, кто подтвердит Родриго, что украл мою невинность, и будет готов умереть в муках за содеянное.
– С улыбкой произнесла Креция, большим пальцем разглаживая складку меж его бровей.
– Ты ведь понимаешь, что как только Сфорца обнаружит, что я больше не невинна, гиена огненная разверзнется прямо здесь. Нам не надо
***
27 августа 1492г. Ватикан. Первый день визита Сфорца. Праздничный обед.
Креция и не помнила, когда в последний раз многочисленное семейство Борха собиралось вместе столь полным составом. Даже на чествовании Родриго при вступлении в должность не было Ванноцы (Фарнезе, сучка постаралась), захворавшей Нони и непризнанных Родриго бастардов: Изабеллы, Джеронимо и Пьетро Луиса.
Сегодня за столом собрались все: разряженные, неестественно веселые и шабутные. Невесту посадили по правую руку от Родриго (рядом с матерью), жениха - по левую. Родриго поднялся и провозгласил тост, дождавшись, когда все смолкнут:
– Семья, друзья, соратники, я с великой радостью объявляю о предстоящей сегодня консуммации брака моей любимой доченьки Лукреции Борха с племянником моего лучшего друга Асканьо, графом Котиньолы, властителем Пезаро и Градары Джованни Сфорца!
– Оглушительные, подобострастные аплодисменты заставили девочку поморщить носик. Похоже, что все лицемеры и подлизы Рима собрались здесь. Она подняла глаза на светящегося от счастья жениха. Не похоже, что тоже прикидывается. Дурак, нашел, чему радоваться!
– Брачный договор был подписан в июне, а сегодня наступило время...
– Родриго внезапно поперхнулся вином, сильно закашлялся и сел, жестом попросив время на отдышку. Ванноца побежала бить его по спине. Креция поднялась со стула и мягко, вкрадчиво "продолжила речь" отца:
– Пока мама спасает Папу, - она салютовала Джулии, сидящей в середине длиннющего стола (аутсайдер), - я расскажу Вам, что Папа придумал для увеселения всех нас!
– Родриго попытался что-то сказать, но удушающий кашель ему не позволил. Ванноца стала бить его по спине сильнее.
– Учитывая, что я его ЕДИНСТВЕННАЯ любимая дочурка, Папа решил, что празднование начала моего брака будет протекать три дня и три ночи. Для Вас будут выступать самые лучшие поэты, музыканты, скоморохи и цирковые артисты. На второй день будет устроен бал-маскарад. На третий - театральное шоу. Все это, разумеется, за счет Папы.
– едва отдышавшийся Родриго снова горько закашлялся. Наверное, в уме подсчитал, во сколько ему это обойдется.
Джованни, видимо, просек, что Родриго нуждается в помощи, поднялся и сказал:
– Я хочу подарить тебе этот праздник, красавица моя, - он протянул к ней руку с фужером и легонько чокнулся с ней, - позволь мне за все заплатить. Я этого очень хочу.
– Не беспокойся об этом, мой щедрый будущий муж, папа за все заплатит. Тебе же стоит лишь думать о том, что после свадьбы бремя моего содержания ляжет на твои широкие плечи.
– Кеси чокнулась с ним в ответ и лукаво подмигнула, со злорадством замечая, как его лицо заметно бледнеет. Намек на то, что и его она обдерет до нитки, дошел. Понятливый попался, хорошо, так даже интереснее! Она залпом выпила вино и тихонько заурчала: какая вкусняшка!
– Я привыкла жить, ни в чем себе не отказывая. Запомни, в будущем именно тебе придется расплачиваться за ВСЕ мои прихоти.
– Я заплачу!
– севшим голосом просипел Родриго, благоразумно отставляя от себя бокал с вином, подальше.
– Вы оба можете сесть, чтобы я смог продолжить...
Сфорца улыбнулся Борха и сел, Креция тоже улыбнулась, но садиться и не думала:
– Я ещё не закончила.
– Медовым голоском протянула она, опуская взгляд на грудь Папы. От полученного утром ожога та нещадно ныла, а после приступа кашля рана разболелась ещё больше.
– Я могу продолжить?
– он улыбнулся, не представляя, как ему свести все в шутку (он не мог оспорить слова Креции, не выставив себя при этом на посмешище), и кивнул.
– Спасибо, Папочка! Так вот, у Папы родилась чудесная идея каждый час устраивать конкурсы и победителю вручать памятный подарок.
– Борха крепко зажмурился, когда гости радостно загалдели, выкрикивая свои предложения. Впервые за восемь лет Креция проявила корыстный интерес к благам семьи...
– Памятный означает очень дорогой, да, Папа?