Лу Всехнаверх. Книга V. Проклятие похищенной статуэтки

Перевод с французского Иры Филипповой

Originally published under the title Lou Pilouface.

Le dieu du Tonnerre by Francois Place

–

Браво! Браво! Да здравствует Памела Дива!

Зрители огромного театра в бразильском городе Манаус c восторгом приветствовали Памелу Диву, которая вышла на поклон после спектакля «Невеста гондольера». Её брат, Бонифаций Всехнаверх, капитан буксира «Упрямый», тоже был в зале. Он не стал дожидаться, пока аплодисменты стихнут, и начал пробираться сквозь толпу, таща за собой Лу и её подружку Анастасию. Лу бросилась маме на шею.

– Лу, малышка! – приговаривала Памела, осыпая дочь поцелуями. – Бонифаций! Анастасия! Какой приятный сюрприз! Вы забрались в такую даль, чтобы со мной повидаться?! В Манаус! В джунгли Амазонки!

– Дорогая сестра, ты была великолепна. – Бонифаций обнял Памелу. – Если я правильно подсчитал, ты пела «Невесту» в сотый раз. Это нужно отпраздновать. Приглашаю тебя в ресторан.

– Это ужасно любезно с твоей стороны, дорогой Бонифаций, но я не могу. Сегодня мой прощальный вечер в этом городе, и я обещала поужинать с Эрнесто Бодегой, директором театра, и Евой Боливар, директором городского музея.

– Ну тогда я и их тоже приглашаю, – по-королевски щедро заявил Бонифаций.

– А как же твой экипаж? Бульон? Спиди? Тит? Аристид?

– Они хотят вечером погулять по городу.

Спустя час небольшая семья Бонифация сидела за столиком в шикарном ресторане, на берегу величественной реки Амазонки. На ужин они заказали рыбу в кокосовом молоке с ананасами. Ева Боливар рассказывала о том, как буквально этим утром её музей приобрёл уникальную золотую статуэтку. Редкую и немного опасную.

– Это воин или охотник? – спросила Лу.

– Ни то и ни другое, – ответила Ева Боливар. – Это Катакрак, бог грома и молний, один из богов Чёрной реки. Местные жители его боятся, потому что утверждают, что он и в самом деле способен вызывать гром и молнию.

– Румпель меня забери! – воскликнул Бонифаций, изображая беспокойство. – И вы в это верите?

– Я? – воскликнула Ева. – Что вы, дорогой Бонифаций, ну конечно же нет!

– Кто знает… – произнесла Памела, задумавшись. – Старинные легенды часто таят в себе нечто большее, чем выдумки…

– Как вы правы, дорогая Памела! – воскликнул Эрнесто Бодега, страстно хватая певицу за руку. – Вселенная полна невидимых сил. Я, например, верю в чудеса.

– Правда? – удивилась Памела.

– К тому же вы сами способны творить чудеса!

– Я? Чудеса?

– Конечно. Люди преодолевают сотни километров, чтобы только услышать

ваш голос. Здесь у нас вы больше, чем просто знаменитая оперная певица, – вы богиня. Согласитесь, пожалуйста, остаться ещё на несколько спектаклей, умоляю! Буквально каких-нибудь десять вечеров, не больше.

Эрнесто Бодега произнёс эту просьбу таким странным голосом, что Лу и Анастасия захихикали. Памела бросила на них недовольный взгляд.

– Слушай, Памела, я ведь совсем забыл, – сказал вдруг Бонифаций. – Я привёз тебе подарок в честь сотого спектакля «Невесты и гондольера». С юбилеем, Памела!

– О! Мои любимые духи! Спасибо!

– Поздравляю, мамочка Памела! – крикнула Лу, протягивая свой подарок.

– Ах! Какой красивый рисунок! Спасибо, моя милая, – Памела обняла Лу. – О, а это, ой… Очень мило! Спасибо, Анастасия… – пробормотала она, глядя на колье, которое Анастасия смастерила для неё из ракушек и куриных косточек.

– А вот и угощение, которое я для тебя заказал, – объявил Бонифаций, указывая на официанта, который нёс потрясающий торт с кремом и свечками.

– Задувай, мамочка Памела, задувай! – крикнула Лу, хлопая в ладоши.

Памела набрала в лёгкие побольше воздуха, надула щёки и изо всех сил дунула. И в тот самый момент, когда погасли свечи, – КАТАКРАК! – небо озарилось ослепительной вспышкой молнии и тут же содрогнулось от страшнейшего раската грома. Окна ресторана задрожали, и весь город погрузился во мрак…

Гроза бушевала полночи. А утром яркое солнце прогнало последние потоки ливня. Бонифаций, Памела, Лу и Анастасия воспользовались прекрасной погодой, чтобы сходить в музей. Лу держала Анастасию за руку, а та скакала по лужам. Девочкам не терпелось поскорее увидеть загадочного Катакрака, а Бонифаций лишь посмеивался в усы. Но, едва войдя в музей, они остановились как вкопанные, потрясённые бешеным криком Евы Боливар.

– Большие карибские туканы вам в суп! – вопила она. – Вы все уволены!!

– Как это уволены? – оскорблённо переспросил Бонифаций. – Мы вообще-то только что пришли, бумеранг в подтяжках вам в помощь!

– О, прошу прощения, дорогой Бонифаций! – воскликнула Ева Боливар, даря капитану свою самую очаровательную улыбку. – Я обращалась не к вам, а к этой ораве никчёмных бездельников, вон там, у меня за спиной.

Она бросила убийственный взгляд на смотрителей музея, которые выстроились вдоль стены, будто приговорённые к казни.

– Но что произошло? – спросила Памела.

– Сегодня ночью Катакрака похитили! – ответила Ева Боливар. – Пойдёмте, я покажу вам.

И она повела их за собой, направляясь широкими гневными шагами в один из музейных залов.

– Вот, полюбуйтесь, – сказала она. – Похитители разбили витрину и окно, выходящее на реку.

– Гром и молнии! – воскликнул Бонифаций. – И никто ничего не видел?

Вперёд выступил один пожилой смотритель и робко проговорил: