Луч судьбы. Я дождусь
Шрифт:
Вот тут-то и произошло самое невероятное. По спутниковой связи ночью Тарасову пришло сообщение с цифрами, которые очень напоминали координаты. Стараясь не разбудить Лизу, Юрий вышел на кухню и набрал номер Касаткина. Через секунду раздался бодрый голос, Тарасова внимательно выслушали и в ответ на вопрос:
— Что же сейчас с этим всем делать? — лихо свистнули и посоветовали:
— Спать.
Часть 19
Отцы. Валя Касаткина
Грозный переступил с ноги на
Денис снова поднял голову и увидел, что свет в кабинете врача-иммунолога погас. Он шагнул ближе к высокому крыльцу и уставился на двери, ведущие в ярко освещённый холл. Вот она, его Валя. В нежно-серой шубке и белой шапочке. Так похожа на Снегурочку, будто и правда появилась из сказок!
— Валентина Вениаминовна, здравствуйте! — Грозный шагнул навстречу девушке и замер. Валя резко повернулась и испуганно посмотрела на офицера. — Вы не помните меня, наверное, вас представил нашему экипажу ваш отец. Помните?
Валя сдержанно кивнула и вопросительно глянула на Грозного. Она вспомнила его — именно он смотрел на неё так, что ей стало неуютно под этим пронизывающим взглядом. Но ей не стоит его бояться, если папа знаком с ним и его друзьями.
— Добрый вечер. Вы простите меня, я не ожидала, что меня кто-то ждёт. Вы что-то хотели?
Хотел? Да, хотел. Нет, не хотел, хочет. И давно, с той первой минуты, когда она ворвалась в его палату. Но что-то останавливало его в этом желании. То ли её отстранённость, то ли какой-то необъяснимый надлом в её голосе.
— Если вы не будете против, разрешите проводить вас, Валя.
Касаткина грустно усмехнулась и прямо посмотрела Денису в лицо. Она должна отказаться, она не смеет переносить свою боль и страшные воспоминания на него. Валя знала, что боль меняет людей. Она заставляет их меньше доверять, больше размышлять и не подпускать к себе. Ей пришлось испытать всё на своей шкуре, будто она расплачивалась за своё высокомерие и гордыню. Она выросла в обеспеченной семье, все её желания и капризы исполнялись сразу же. Правда, отца она видела редко, но зато мама всегда была рядом. Да, всегда, даже когда она очнулась после долгого медикаментозного сна тогда в реанимации. Мама всегда была рядом. А потом и папа. Папа… который сгорбившись сидел на маленьком стульчике около больничной кровати и мягко сжимал её холодные пальцы в своей ладони. И их тихий разговор с мамой, когда он пообещал разобраться во всём самостоятельно. Мама тогда отговаривала его, но папа только
— Смотри-ка, одна их наших недотрог себе героя отхватила, — недалеко стояли две девицы и с интересом разглядывали Грозного и шрамы на его лице.
Денис заметил, как Валя побледнела и чуть прикрыла глаза. Он шагнул ближе к девушке и обнял её за плечи:
— Пойдёмте, Валя. Вам не пристало выслушивать подобное от легкодоступного окружения, — и он увёл её. Они неспешно шли по заснеженной тропинке и молчали. Оказалось, что Касаткины живут совсем недалеко. Денис и Валя так же молча зашли в подъезд, поднялись на третий этаж, Валя открыла дверь и…
— Валюша, доченька, как хорошо, что вы так вовремя пришли. У меня и ужин готов. А папа скоро будет?
Валя как-то беспомощно посмотрела на Грозного, пожала плечами и улыбнулась. Денис помог ей снять шубку, повесил её и свою куртку в шкаф, прислушиваясь к женскому разговору.
— Папа поехал на какую-то важную встречу. Он говорил, что надо решить возникшие финансовые вопросы.
— Извините… — Денис посмотрел на Валину маму. Та искренне улыбнулась и коротко представилась «Галина Викторовна». — Галина Викторовна, Вениамин Виленович поехал к Петру Лаврентьевичу Лисице. Простите, что мы своими проблемами отняли у вас мужа на этот вечер.
Галина Викторовна неожиданно громко рассмеялась и коротко махнула рукой:
— Я уже привыкла, что он дома бывает реже, чем в командировках. А вы Денис Грозный, да? Муж рассказывал о ваших ожогах, простите, они пока довольны заметны для профессионального глаза.
Валя качнула головой и тихо пояснила:
— Мама врач ожогового центра, Денис. Но что же вы стоите? Проходите, будем ужинать.
Грозный глубоко и облегчённо выдохнул и уверенно заявил:
— Тогда на правах мужчины я режу хлеб. — Валя и Галина Викторовна переглянулись и с улыбками кивнули.
Звонок мелодично известил о приходе гостей. Через несколько секунд густой баритон просто спросил:
— Кто?
Морозов и Касаткин переглянулись, и Кирилл Сергеевич ответил:
— Пётр Лаврентьевич, я звонил вам сегодня. Моё имя Морозов Кирилл Сергеевич.
Замок щёлкнул и калитка открылась, офицеры вошли и огляделись. Широкий двор, подстриженные деревья и кусты, кое-где ещё лежит снег. Качели… Простую деревянную конструкцию на длинных верёвках медленно раскачивал мартовский ветерок. Фигурки гномов и собак по всему двору. Будто время замерло и сейчас из дома выскочит маленькая девочка с косичками. А между тем та маленькая девочка сегодня дежурит в отделении реанимации, спасает людей… Как же быстро выросли дети. И если раньше родителей беспокоили поцарапанные коленки и синяки, то сейчас вопрос стоит о жизни и смерти.
— Проходите, мужики. Что смотрим? Да, всё осталось, как в нашем детстве было. Одна надежда, что внуки у меня скоро появятся. Красивые и умные, гасать тут будут, а то после переезда моей малышки Лисы к Юрию я как в вакууме живу. Тихо, только ветер и дует.
Морозов и Касаткин подошли ближе и с интересом уставились на одного из самых скрытных бизнесменов города. Короткий ёжик седых волос, широкие плечи, обтянутые серым свитером, джинсы и тапочки на босу ногу. И крепкое рукопожатие шершавых ладоней.