Лучезарно-голубое
Шрифт:
– Да, но пока они добрались только до Парижа. Сегодня у них какая-то экскурсия, поэтому мы не могли никак дозвониться. В отеле сказали, что они вернутся только к полуночи.
– Неужели нам не хватит времени поужинать?
– К полуночи по парижскому времени, – уточнила Дороти.
– Ты хочешь сказать, что тетя Эмили еще ничего не знает?
– Еще нет.
– Когда же состоялась помолвка? Вчера вечером?
– В воскресенье, – Нэн вздохнула так, будто с воскресенья прошла вечность.
–
– Нет, – сказала Нэн. – Мы с Диком хотим пожениться прямо сейчас. Почему бы и нет? Что нам мешает? Моя работа? Кругом миллион стенографисток, и любая из них пишет грамотнее меня. Господину Копленду все равно. Я хочу выйти замуж за Дика и помогать ему на винограднике. Я хочу этого больше всего на свете.
Джонни был удивлен. Как все это не похоже на Нэн. Застенчивая Нэн, робкая Нэн, неуверенная в себе Нэн.
– А Эмили не обидится? – сказал Джон осторожно и почувствовал, как Дороти беспокойно шевельнулась.
– Я не думаю! – воскликнула Нэн. – Послушайте, Дик говорит, что мы можем пожениться, поехать в свадебное путешествие в Европу и встретиться с тетей Эмили. Ей будет приятно, правда?
– Нет, если ты сделаешь это, не посоветовавшись с ней, – тихо произнесла Дороти. А Джонни пробормотал:
Похоже, у твоего жениха водятся деньги.
– Я знаю, это выглядит экстравагантно, – спокойно сказала Нэн, – но Дик знает, что, кроме тети Эмили, у меня никого нет, не считая Дот, конечно. Он все понимает, потому что он тоже сирота. Я думаю…
– Ты, мне кажется, упоминала его семью?
– Ну, у него есть дядя и бабушка. У дяди, по-моему, есть жена. Я с ними еще не познакомилась. Времени не было.
Джонни подумал, что им следовало бы найти время. Нэн слишком торопилась. Ему хотелось протянуть руку и остановить ее.
Теперь она говорила, сияя:
– Джонни, ты должен быть с нами. Ты почти член семьи после стольких лет.
– Я отвечаю за эту свадьбу, – громко сказала Дороти. – Помни, я – твоя семья. И прежде чем мы назначим, где и когда состоится свадьба, мы должны поговорить с Эмили. Поэтому пока успокойся.
– О Дотти, я и собираюсь поступить так, как ты хочешь. Видишь, я звоню тете Эмили.
Теперь Джонни понял, в чем состоял конфликт.
– Ты все лето будешь дома, Джонни? – сменила тему Дороти. – Будешь вести летние семинары?
– Нет. Через год я получу докторскую степень. Все складывается довольно удачно. По-моему, я свихнулся на своей биологии.
– Значит, летом будешь работать?
– Еще не знаю. Не слишком интенсивно, во всяком случае, – усмехнулся он. – Может быть, Родерик Граймс что-нибудь предложит. С ним занятно работать.
Нэн нахмурилась.
– Пусть только
Эти выходные?
– Да, я надеюсь…
– Ты хочешь сказать, что свадьба состоится на днях? – воскликнул Джонни. – Не может быть! Сколько тебе лет?
– Двадцать, – ответила Нэн.
– Мне кажется, – сухо заметила Дороти, – что ее возраст еще позволяет подождать с замужеством до возвращения Эмили.
Нэн вздохнула, почувствовав, что старый спор разгорается снова.
– Готова поспорить, тетя Эмили не захочет, чтобы я отложила свадьбу, – проговорила она, и в это время зазвонил телефон.
Нэн бросилась к нему. Джонни, сидевший в углу кушетки, оказался опутанным длинным телефонным шнуром.
Он услышал, как голос в трубке произнес: «Париж, Франция…», и вопросительно посмотрел на Дороти. Было ясно, что ей не по душе такая спешка.
– Надеюсь, этот парень старше двадцати одного, – сказал он.
– О, да! – язвительно произнесла Дороти. – Ему тридцать два.
– Тс-с, – сказала Нэн.
Джонни удивился. Хотя ему самому было двадцать восемь. Он слышал, как телефонистки переговаривались друг с другом через континент, через океан.
Потом раздался голос Эмили:
– Да?
– Тетя Эмили! Это Нэн!
– Нэн, дорогая, что случилось?
Джонни мысленно видел маленькое личико Эмили Паджетт, с крохотным острым носиком, напудренным старомодной белой пудрой, ее вьющиеся русые волосы.
– Ничего, – кричала в трубку Нэн громким, четким голосом, преодолевающим расстояние до Франции. – Все замечательно. У меня хорошие новости. – Дороти поднялась и встала рядом с ней. Казалось, Нэн не замечала ни Дороти, ни Джонни. – Я влюбилась! – кричала она на весь мир. – Я собираюсь замуж!
– О Нэн!
– Послушай, тетя Эмили. Мы хотим пожениться прямо сейчас, а потом прилететь в Европу и встретиться с тобой. Мы могли бы встретиться в Риме. На следующей неделе? Замечательно, правда?
– Нэн, это Джонни, да?
– Что?
– Джонни Симс?
Нэн глубоко вздохнула. Она даже не посмотрела на Джонни, зажатого проводом на кушетке.
– Нет, нет, это не он. Другой человек, ты с ним незнакома, но он замечательный, я уверена, он тебе понравится… Я так счастлива, тетя Эмили, мы хотели сделать тебе сюрприз.
– Кто? – волнение, звучавшее в этом вопросе, донеслось через океан.
– Его зовут Ричардсон Барти. Не Ричард. Ричардсон.
Париж молчал.
– Тетя Эмили, ты меня слышишь?! Его зовут Ричардсон Барти. Он из Хестии. У него есть виноградник. Тетя Эмили?!