Лучезарно-голубое
Шрифт:
– Идите… до завтра, – сказала она слабым голосом.
– Конечно, дорогая, – Дороти поцеловала ее в волосы. Нэн взяла Эмили за руку.
– Я никогда не сделаю ничего, что может причинить тебе боль, – сказала она, как бы прося отпущения грехов.
– Я знаю, дорогая, – сказала Эмили. В ее глазах засветилась любовь, смешанная с затаенным горем.
Они попрощались и вышли.
Джонни отвез девушек домой. По пути никто их них не сказал ни слова. Только раз Джонни поймал в зеркале лицо Нэн, в глазах которой стояли молчаливые слезы.
– Сегодня приедет Дик. Он проводит нас в госпиталь.
Поэтому Джонни уехал и долго бесцельно колесил по городу. Он чувствовал себя бесполезным и ненужным. Он никак не мог избавиться от внутреннего беспокойства и решил, что останется ночевать в городе. Из ближайшей телефонной будки он позвонил матери.
– Джонни? Как хорошо, что это ты. Мы уже выходили из дома, когда нам позвонили из больницы памяти Шмидта. Сказали, что у них для тебя срочное сообщение, и просили немедленно перезвонить.
– Хорошо, я обязательно позвоню, – ответил Джонни. Он был так удивлен и испуган, что повесил трубку, даже не попрощавшись.
В больнице ему сообщили, что мисс Эмили Паджетт срочно желает видеть господина Джона Симса и ждет его сегодня вечером. Приемные часы с семи до восьми.
– Скажите ей, я обязательно буду.
Джонни повесил трубку, вытер со лба пот и еще немного постоял в телефонной будке.
Родители наверняка уже ушли. Завтра утром он расскажет им об Эмили и о том, как она себя чувствует, а сегодня он ни с кем ни о чем говорить не будет. Джонни знал, что когда он, старый друг и сосед, в семь часов вечера явится в госпиталь, случится нечто такое, что сделает его центральным действующим лицом разворачивающихся событий.
В это же самое время в квартире Эмили раздался звонок. Нэн бросилась к телефону.
– Дик! Где ты, дорогой?
– Только что прилетел, любимая. Встретимся прямо сейчас?
– Да, да! Дик, тетю Эмили забрали в больницу!
– В больницу! Где?
– Здесь, в городе. Памяти Шмидта. Она вернулась, Дик, я не звонила тебе, но тетя Эмили так расстроилась…
– Минутку. Твоя тетка вернулась?! Она в городе?!
– Да, я позвонила ей в Париж. Когда я рассказала ей о нас с тобой, она решила немедленно вернуться домой.
– Но почему, дорогая? Ты сказала, она расстроилась?
– Да. Тетя Эмили запретила мне выходить за тебя замуж. Она сказала, что мы должны подождать… Я не знаю почему. Мы не можем переговорить с ней сегодня. У нее плохо с сердцем. Мы даже не можем увидеть ее до завтра.
– Что-то серьезное?
– Доктор считает, что не очень. Но…
– Ну тогда, – проговорил Дик, успокаивая ее, – не нужно волноваться. Я приеду к тебе сразу же, как только смогу.
Нэн положила трубку.
– Вот видишь, – сказала она Дороти, – Дик не знает, почему тетя Эмили так расстроилась.
– Может быть, завтра
Глава 3
Джонни Симс вошел в больницу ровно в семь. Никто не поинтересовался, по какому делу он пришел. Пройдя по коридору, Джонни повернул направо и оказался в дальнем крыле здания. Он свернул налево и увидел, что входная дверь в это крыло была открыта. Оказывается, сюда можно было пройти прямо со стоянки.
Комната Эмили была второй по коридору. Эмили сидела на кровати и выглядела немного лучше.
– Джонни, дорогой, закрой дверь. Садись. Я долго не задержу тебя.
Он придвинул стул к кровати.
– Джонни, ты столько лет знаком с Нэн. Я знаю, она тебе нравится, – сказала Эмили.
– Да, – согласился Джонни.
– Ты поможешь мне, Джонни?
– Конечно, Эмили.
– Я не знаю, что мне делать.
Джонни показалось, что он чувствует, как стучит ее сердце. Ему захотелось успокоить ее.
– Просто расскажите мне все, – сказал он тихо.
– Прежде всего, Джонни, обещай мне, что ты ничего не скажешь Нэн без моего разрешения.
Джон сжался внутри, но был вынужден согласиться.
– Обещаю. Продолжайте.
– Ты обязан сдержать свое слово.
– Обещаю.
Эмили улыбнулась. Эта улыбка, любящая и доверчивая, предназначалась только ему.
– Я не могу никуда пойти… сейчас, – она снова начала говорить, каждое слово давалось ей с большим трудом. – Но я не имею права решать. Это должен сделать он. Ты встретишься с ним.
Джонни ничего не ответил. Он все еще не мог понять, о чем речь.
– Случилось самое ужасное, что только могло случиться, – Эмили беспокойно заметалась по подушке. Джонни испугался, что ее сердце может не выдержать. Она продолжала: – Даже в кошмарном сне я не могла вообразить такое!
– Эмили, – мягко произнес Джонни, – дорогая, не волнуйтесь так. Скажите мне просто, что я должен сделать, и я пойду и сделаю это.
– Да, да, – сказала Эмили, и в ее голосе прозвучала благодарность. Она немного успокоилась. – Но прежде я должна рассказать тебе все. Дело в том, что Нэн – вовсе не дочь моего брата Генри. У меня никогда не было брата по имени Генри. Нэн – ребенок моего брата, имени которого она никогда не слышала. Понимаешь, я изменила все имена. Я вынуждена была это сделать.
– Продолжайте, – тихо сказал Джонни.
– Отец Нэн в тюрьме. Семнадцать лет назад он был осужден за убийство.
Джонни невольно продолжал улыбаться. Он был удивлен, но это известие не слишком потрясло его. Признаться, он ожидал чего-то подобного.
– Считается, что он убил мать Нэн, – голос Эмили перешел на шепот. – Бедная Кристи Макколи.
Джонни глотнул воздух.
– Мой брат Клинтон находится в тюрьме Сан-Квентин. Я хочу, Джонни, чтобы ты встретился с ним. Спроси у него, что нам делать. Принять решение должен он.